Клетка

«Так, первым делом к отцу. Что-то сдал он. С чего? Всё ж как по маслу. Потом, – Захар продолжал шевелить затупившимися мозгами, – в приёмную комиссию универа. Хотя нет, проставится надо, а то дороги не будет. Серёга, конечно, обалдеет от изумления, но загуливать некогда – вот посидим денёк на кладбище, и шабаш. В приёмную комиссию – бегом марш. Там пойдет, как по писаному. В сентябре, только не зевай, уже на лекцию посадят, – Иван улыбнулся, вспомнил школу и своё отношение к наукам. – Ничего. Пролезем в старосты или профоргом… в комитет можно… а там не он учёбу, она его потянет».

*

Денег на вольное житье студиозусу не хватало, и он устроился в местной администрации подрабатывать дворником. Служебная пятикомнатная квартира (расселенная коммуналка) выходила окнами во двор-колодец, так в Питере заведено. Там и был поставлен рекорд всех времён по количеству кляуз на одного жильца: на шум из нехорошей квартиры жилконтора получила 184 жалобы от соседей и 37 предписаний от участкового. Но как раз в то время Захар сдружился с молоденькой девушкой, техником-смотрителем той же конторы, приехавшей в этот город жизнь устраивать. Через полтора года слухи в деканат всё же просочились. Но учился Захар Крымский неплохо, только «зачётка» и спасла.

Конечно, в те годы студенты выпивали не меньше нынешних. Особенно после сессии, особенно занесённые на край света практиканты-археологи. Однажды во время практики в заполярье Захар с товарищами раскопали мамонтёнка, только что не живого, настолько хорошо сохранился. Мясо нефтяникам продали, выдав за говяжий спецпаёк, а вот со шкурой дело не прошло. Потому что местный чиновник высокого ранга (в лице шамана) лишился дара камлания после того, как на его глазах мамонт с оленьими рогами покрыл олениху. Из университета чуть не выгнали. Но учился Захар Крымский неплохо. «Зачетка» только и спасла.

Свою вторую жену (через месяц развелись) Захар обрёл всё там же, в служебной пятикомнатной квартире. После очередной вечеринки девушка не успела разводной мост перебежать и осталась ночевать. Оставалась она не одна, но тут казус вышел: ребята, которые тоже не успели мост перебежать, ради шутки предложили в «дурака» сыграть, кому с красавицей ложе делить в оставшиеся до рассвета часы. Захар проиграл, но девчонка всё равно с ним спать пошла. Это крепко зацепило юношу – очень уж романтично показалось.

Так, при соблюдении традиций студенчества всех времён, с полумифическим везением и обретёнными в результате неплохими знаниями, пробился Крымский к «госам», а потом и к диплому.

Часть 2. В поле

Конечно, после защиты диплома талантливого, предприимчивого и везучего студента оставили на кафедре. Тему для диссертации подбирали недолго. Сам Юрий Моисеевич Троянский сказал: «Фамилия у тебя знаковая. Вот и возьмешь тему «Крымское золото скифов». Командировки на юг, к морю? Знаю-знаю, согласен». После такой рекомендации имя участника самой перспективной научной программы никто не оспаривал.

Захар обладал завидной памятью и уже через неделю музейный этап был пройден. Три месяца он провёл в богатой библиотеке университета, где с удивлением обнаружил факт пребывания в Крыму разрозненных племён русов в период раннего средневековья. Потом получил доступ в мощнейшую локальную сеть. Здесь по какой-то причине особенно заинтересовался северо-восточным побережьем Крыма времён Боспорского царства. Полудикий конгломерат после убийства Скрибония на триста лет стал вассалом Римской империи. С IV века Боспор уже центр одной из епархий Византии, и культура местного населения развивалась под влиянием греческих традиций. Теперь город называется Керчь. Религия осталась та же. Но культуру придётся ещё откапывать, чтобы узнать, как племя русов, отпетых кочевников и дикарей, превратилось в киевское княжество Тьмутаракань.

Наконец, молодого учёного решили выпустить «в поле» для натурного ознакомления с материалом. Впереди ждала степь и чёрное небо палаточных городков. Большинство курганов в ареале обитания кочевников в Северном Причерноморье разграбили еще в XIX веке – кладоискатели не понимали, что само по себе скифское золото не отличается высокой стоимостью. «У него низкая проба, – говорил Троянский. – Эти древние украшения, конечно, в первую очередь представляют историческую ценность». Но ещё оставались нетронутые курганы, ещё больше их надеялись отыскать. Так и получилось. В группе Крымского оказалась студентка из местных, из крымчан. Когда Захар на третью ночь их близкого знакомства, уже собирался уходить в свой вагончик, она придержала закрай палатки.

– Захар, я хотела тебе одну вещь сказать. Погоди.

Молодой учёный уже имел богатый опыт, попытался ужом пролезть на выход. Но человек он был порядочный, опомнился, задержался.

– Говори, Тася.

В её огромных татарских глазах отразилась звезда.

– Ты что, Таська? Ну, нельзя же так. Сразу в слёзы…

– Не сразу, – девушка всхлипнула. – Это большая тайна. Бабушка, когда умирала, рассказала мне… ты первый, кому признаюсь.

– Ну? – Захар нежно лизнул невидимую влажную щеку.