Клетка

Ло в очередной раз спала беспробудным сном после крепких возлияний. Взяв ключи и переодевшись, я пришла в школу. Там готовились к какому-то празднику. Галдели, сновали по коридорам. Еле удалось дойти до кабинета. Да и то, эта навязчивая толстуха пыталась остановить меня пару раз по какому-то надуманному поводу. Я кивала, особо не вникая, потом захлопнула за собой дверь, чтобы эта прилипала не сунулась следом.

В кабинете Ло царил полумрак. Работал кондиционер, и поэтому казалось довольно прохладно. Я опустилась в кресло, пожалев, что тут нет какого-нибудь пледа, обхватила себя руками и прикрыла глаза. Можно посидеть здесь с часочек, а потом уйти домой, сославшись на мигрень. Главное, что все видели: Ло в порядке.

Мерное жужжание вкупе с гулом из коридора подействовали как релаксант. И кажется, я задремала. Но окрик: «Шон! Иди сюда, говнюк!» – разбудил меня.

Сердце заколотилось до боли. Кожа покрылась мурашками и липким потом. Шон? Откуда он здесь?

Я не могла вырваться из дремотного состояния, нереальность окутала меня пеленой. И теперь мне не казалось, что в кабинете прохладно. Нет, стоял жаркий день. Тот самый, когда Ло ушла в библиотеку.

Мне. Надо. За ней!

Я, волоча ноги, словно каторжанин, добралась до двери, отперла и вышла в коридор.

Шон стоял напротив. Со своей вечной полуулыбочкой. Разговаривал с какой-то невинной овечкой, смотревшей ему прямо в рот.

Что это мой кузен, сомневаться не приходилось: прическа, рост, телосложение. И все повадки. И ему было плевать, что его зовет какой-то длинноволосый парень в конце коридора: «Шон! Шон!»

Этого не может быть! Мертвые не возвращаются. А если это случилось, то почему не с Патриком, не с родителями? Почему именно он?

Головная боль и дурнота обрушились на меня. Я, кажется, потеряла сознание. И очнулась уже в медблоке – возле меня крутились испуганная толстуха и докторша спортивного вида.

– Мисс Норрис! Мисс Норрис! – лопотала первая.

– Вам нужно отдохнуть. Похоже, вы переутомились, – наставительно твердила вторая.

– Да-да, – согласилась я. Пообещала, что, вернувшись к себе, приму лекарство и лягу спать.

Мне навязывали провожатого. Но зачем мне идти туда, где живет Ло? Возможно, я бы нашла ключи от ее квартиры на связке, только как бы это выглядело: стоит хозяйка и не знает, как открыть дверь? Нет, я все-таки отговорилась. Сказала, что полегчало, что пройдусь до реки.

Прошлась. До дома. Шон мне не встретился. И, признаться, я решила, что мое воображение просто сыграло со мной злую шутку.

Спала я плохо. В доме оживали тени и воспоминания. Бессвязные крики Ло действовали на нервы. Мне хотелось убедиться, что Шона не было в школе, что он гниет под могильным камнем. Полистала ежедневник сестры. Ничего важного. Я справлюсь.

И наутро первым делом я принесла нераспечатанную бутылку виски и поставила ее на комод рядом с кроватью Опал. Зная пристрастия сестры, спиртное – стопроцентная гарантия, что она просидит дома, пока я буду ее снабжать им.

Дорога до школы, обычно занимающая у меня минут двадцать, показалась длиннее раза в три. Я все шла и шла по тропе, ныряла под ивовые ветки, в десятый раз проходила мимо реки – калитка ускользала от меня, словно во сне. Я уже пересчитала каждый камень у дороги, но ощущение дежавю не покидало.

Когда наконец показались забор и калитка, мне захотелось завизжать от облегчения. Всунула ключ в замок и поняла, что не закрыла вчера. Конечно, состояние было… Лишь бы опять не навязалась толстуха! Не знаю, зачем Ло ее держит? Настоящий мамонт в юбке, а своей бесцеремонностью задавит любого.

Но мне встретился только садовник. Не помню, как его… Он начал работать еще при отце. И, по-моему, выглядел ровным счетом так же, как и сейчас. Садовник махнул мне в знак приветствия и зашагал дальше, подталкивая вперед одноколесную тачку.

Видимо, я пришла как раз во время перерыва между модулями. Во дворе было полно учеников: они сбивались в группы, делились своими секретами, смеялись, некоторые при виде меня вытягивались и таращили глаза. Похоже, Ло не слишком часто появляется в это время на улице.

– Мисс Норрис, – обратилась ко мне какая-то смазливая девица с кричащим макияжем, – я хотела бы уточнить решение по моему заявлению.

– Заявлению? – лихорадочно пытаясь вспомнить, была ли какая-то отметка в ежедневнике сестры, я попутно оглядывалась по сторонам.

– Мой жених торопит меня с отъездом. Я бы доработала до конца учебного года, но…

– Мисс Розенберг!

Мы обе обернулись на голос ученика.

Меня словно ужалили: Шон!

Он скользнул взглядом по мне, даже, кажется, поздоровался, потом принялся что-то спрашивать у моей собеседницы.

Я не слышала ни слова – так у меня шумело в ушах.

– Я сейчас занята. – Розенберг (так, кажется?) приветливо улыбнулась этому притворщику.

Разумеется, она не знала, кто он на самом деле! Не видела в нем человека, истязавшего меня все мое детство!

– Подойди потом, ладно?

Итак, Шон мне все-таки не привиделся. Он живой. Полный сил. И вероятно, ищет новую жертву.