Клетка без выхода

Пристрастие к спиртному, коим страдал я при жизни, в загробном мире меня совершенно не беспокоило. Поэтому, в отличие от хронического алкоголика Белкина, Проповедника можно было с чистой совестью назвать трезвенником. Однако беспричинные приступы амнезии, после которых воспоминания о забытых часах, а иногда и днях, так и не восстанавливались в памяти, давали повод задуматься о «дурном наследии», оставленном мне прежним образом жизни. Порой я засыпал в одном месте, а просыпался в другом, отмахав в состоянии лунатизма довольно приличное расстояние. И хорошо, если просыпался на постоялом дворе или в постели какой-нибудь вдовствующей фермерши. Случалось, что сознание возвращалось ко мне в дороге, прямо на ходу. При этом я всегда спотыкался и падал, поскольку редко удавалось после таких пробуждений сразу сориентироваться в пространстве и времени. Проклиная все на свете, я тогда усаживался прямо на обочину и тужился вспомнить, что происходило со мной в забытье, но, как и любой лунатик, ничего не припоминал о своих бессознательных похождениях.

И все же кое-что после таких приступов в голове задерживалось. Я мог совершенно не помнить, где и когда происходила наша встреча с маэстро Гвидо, однако его приказы отпечатывались у меня в памяти даже в состоянии амнезии.

Пожилой скиталец Гвидо, которого я прозвал за глаза Занудой, был, пожалуй, моим единственным другом в Терра Нубладо. С поправкой на то, что другом на туманном материке можно было считать любого, кто искал с тобой встречи без намерений поквитаться за старые обиды. Меня давно терзало подозрение, что Зануда причастен к моим провалам в памяти и исподтишка воздействует на мое сознание каким-нибудь гипнозом. Но дальше подозрений эти догадки не продвинулись. За руку я Гвидо не ловил, да и далеко не каждое его появление было сопряжено с приступами беспамятства.

Гвидо обладал в Терра Нубладо почетным статусом «маэстро». Титул этот ты имел право носить, если сумел добиться абсолютного, непререкаемого авторитета. Неважно, в какой области – главное, чтобы о твоих заслугах пошла гулять стойкая молва, а сам ты мог при надобности доказать любому несогласному, что почетная приставка «маэстро» перед твоим именем – отнюдь не фикция. Испытание на подлинность проходили не все, и самопровозглашенных «маэстро» раскусывали сразу. Настоящих носителей знака высшей доблести в туманном мире было очень мало. Мой друг Гвидо относился как раз к таким.

Зануда не являлся маэстро в боевых дисциплинах, наоборот, его коньком всегда была сугубо мирная дипломатия. Гвидо был кем-то вроде странствующего мирового судьи. Частенько диктаторы провинций нанимали его, чтобы без кровопролития уладить какой-либо несущественный спор. Авторитет Гвидо в урегулировании конфликтов был непререкаем. Во-первых, мой друг относился к старожилам Терра Нубладо, а во-вторых, был совершенно неподкупен и порой только из принципа отказывался от огромных вознаграждений. Гвидо ценил авторитет маэстро дипломатии превыше всего – это и являлось его главнейшим достижением в жизни.

А еще Зануда, как и я, служил Балансу и был не только моим старшим товарищем, но также координатором и посредником, доводившим до меня волю наших покровителей. Подозреваю, что, если бы не это веское обстоятельство, Гвидо никогда не стал бы со мной сотрудничать, так как он, в свою очередь, тоже считал меня несусветным занудой...

– Стезя несущего Откровение терниста, но почетна, – с пафосом заметил Зануда три дня назад, во время нашей последней встречи, когда я по привычке попытался втянуть его в очередной спор. Гвидо, как обычно, сразу перешел на менторский тон и не преминул лишний раз напомнить мне о долге Проповедника. – Откровение – это дар, который дается не за жизненные заслуги или добродетель. Выбор Баланса непредсказуем, но не случаен. И если он избрал тебя из множества достойных, ты должен покорно склонить голову и подчиниться. К тому же Откровение даровано тебе не для личной пользы, а для восстановления порядка в мире. Проповедник – всего лишь посредник, маленькая гирька на рычаге весов мироздания. От ее перемещения зависит выверенность Баланса. Мир меняется, и на платформе его весов никогда не лежит постоянный вес. Поэтому, подобно гирьке, Проповедник тоже должен находиться в движении и ни на минуту не забывать о своем предназначении...

– Эй-эй, притормози! Не надоело в сотый раз твердить об одном и том же? – раздраженно перебил я Гвидо. – И почему, когда я начинаю задавать вопросы, ты всегда прячешься от них за развесистыми словесными дебрями?

– Ты знаешь почему, – обиделся Зануда. – Потому что все твои вопросы так или иначе касаются Мертвой Темы. Да, ты – Проповедник – можешь вполне безболезненно для себя говорить вслух все что вздумается. В том числе и рассуждать на Мертвую Тему. Но не забывай, что даже те, кто просто выслушивает твои неподобающие речи, так или иначе потом страдают. И я – не исключение, хотя наравне с тобой служу вечным идеалам Баланса. К сожалению, ко мне закон Мертвой Темы строг не меньше, чем к обычным скитальцам и оседлым.