Клетка для буйных. Программируемый мальчик

Вскоре Саша, глупо улыбаясь, разглядывал жирную пятерку под своей фамилией. Несомненно, это был тот листочек, который забрал Хлумов, — с одним решенным примером. А дальше… Почерком, поразительно напоминавшим токаревский, были расписаны решения оставшихся задачек. Действительно, двумя способами… Саша повернулся и увидел неизменно приветливую рожицу шефа «биржи».

— У нас всегда так, — буднично прокомментировал тот. — Справедливый подход к человеку и четкая организация.

«Второй раз спасает, гад! — с неожиданной злостью подумал Токарев. — Буду теперь ему до пенсии обязан». Но тут его внимание переключилось на другое. Алекс почему-то орал на Мерецкую, которая разглядывала парту и безмолвно кусала губу.

— Ну, как у вас дела? — запоздало поинтересовался Саша.

— Какие дела?! — вскипел Алекс. — Два плюс два и «параша» в четверти! Эта дура не могла даже один пример решить, как следует!

— Я же сама еле тройку получила, — начала оправдываться Марина. — Вот здесь надо было икс умножить на семь… — Она стала водить дрожащим пальчиком по бумаге.

— Молчала бы лучше! — Алекс рванул портфель за ручку, встал, стремительно ушел прочь.

И вдруг выяснилось, что под очками у нее мокро. Тихонько всхлипывая, подергивая плечиками, она жалко горбилась над партой… Саша растерялся.

— Марин, ты чего?.. Ну, получила трояк… Тоже государственная оценка…

Марина достала носовой платок и начала неловко промокать глаза, приподняв очки. Закончив, слабо махнула рукой:

— При чем здесь моя тройка?

— Может, ты из-за моих несчастных случаев? — с надеждой в голосе предположил Токарев. — Не волнуйся, я воробей стреляный.

Она скомкала политые слезами листы с контрольной, затем сунула их в парту. И неожиданно улыбнулась:

— Смешной ты, Сашка.

Токарев молча взял ее портфель. Направился к дверям. Он подумал: «Чего-то я тут не понял…»

7

…не понял, что там творится? Разговор очень громкий. И вроде про меня, но не ругают. Обсуждают, что со мной делать, — по-деловому, без эмоций, будто я собака или кошка какая-то. Сидят на кухне, курят перед открытым окном… Откуда им знать, что я внизу стою и ловлю каждое их слово? Я родительские голоса услышал, когда домой шел. Ясное дело, сразу заинтересовался. Плюнул на всякую технику безопасности, прокрался вдоль стены…

— Тянуть незачем, — говорил папа. — Разве не видишь — чем дальше, тем хуже. Он же нас элементарно не уважает. Вот куплю я компьютер — сложнейшая техника, имей в виду, и не задешево, с-сволочи, — так он наверняка уже готовится, варвар, по-своему! Нет, четверть кончится — и привет, отправим по этапу.

— Как просто у тебя получается! — возражала мама. — Ты с отправкой возиться будешь, что ли? Надоело мне все это. Ничего не вижу, нигде не бываю, только твой Сева глаза мозолит. Имею я право на личную жизнь, в конце концов?

— Какая-такая «личная жизнь»? На курсах по вязанию, что ли? Зря я тебя туда пустил.

— Дурак ты, отец. А еще хочешь, чтобы сынок у тебя умный рос. Знаешь, я думаю, Сашу сначала надо врачу показать. Кстати, я уже договорилась, мне рекомендовали хорошего психиатра. Саша ничего и не поймет. Не беспокойся, этот врач денег не берет, подарим ему книжку какую-нибудь. Подождем до Нового года, вдруг мальчика в клинику придется положить?

— Вот женщины! Сама же круглые сутки ноет, спать не дает, что вся жизнь на него уходит! А тут такая возможность… Да долго ли его собрать? Варенье, колбаса сухая, тушенки побольше, печенье. Одежонку, конечно. А про его болезнь я тебе сто раз объяснял: от дури только жизнь лечит.

— Я все-таки считаю — повременим до Нового года. Может, что-нибудь изменится?

— Значит, так, мать. Все уже договорено. Ты же знаешь: ответное письмо пришло, там готовятся принять нашего умельца. Ему голову быстро подлечат, сделают из парня настоящего мужика, ручаюсь.

— Такого, как ты, что ли?

Мимо носа пролетел окурок. После чего родители захлопнули рамы…

Вот тебе и суббота! Вместо того чтобы отдыхать по-людски, они какой-то зверский сюрприз мне готовят! Отец явно собрался меня в колонию засадить, а мать присматривает коечку в сумасшедшем доме! Просто жуть.

Короче, домой идти было нельзя.

Пригнувшись, я добежал до торца здания, а там, привычно озираясь, марш-броском к остановке. Куда теперь? К Алексу бесполезно: его мамаша вместе с моей на курсах вязания личную жизнь ведет. Вернуться обратно к подъезду и поселиться у Мерецкой, прямо над головами у родителей? В этом случае моя мама окажется права: мне надо делать операцию на мозгах… А больше идти некуда, список друзей иссяк. Есть еще Шурик в Москве, но до него не добраться. Милиция назад завернет, и будет новая статья — попытка к бегству…

Неужели они меня действительно хотят в тюрягу определить? За что?! Что я такого сделал?! Я, конечно, понимаю — всегда найдется за что, но все-таки… Эх, родители, что с вами сделали поганые вещи! Всего за два месяца упорядочили. И теперь, оказывается, я лишний вам стал. Вот такой абзац…

Куда же податься, куда?