Клетка для мятежника

Хотя переданный ему приказ проктора был резким и неожиданным, Годфри почувствовал облегчение оттого, что получил предлог покинуть спальню Брома; он провел там целый день, наблюдая за угасанием епископа. Монахи непрерывно молились, и только за этот день было отслужено четыре мессы в надежде, что случится чудо и Бром проживет еще немного. Сам Годфри мог только ждать, и это ожидание убивало его.

Из дворца епископа в здание Гильдии Годфри сопровождали четверо стражников, так тесно окруживших его, словно они опасались нападения в любой момент. Это обстоятельство только усилило внезапный страх архидьякона. Его ввели в резиденцию, проводили вверх по лестнице и по залам, которые до сих пор позволялось видеть только гильдийцам. У Годфри не было времени задержаться и полюбоваться чудесами искусства, которые являла каждая арка, каждый карниз, каждая панель. Он быстро пересек приемную и попал в просторный кабинет, где его ждал, нетерпеливо расхаживая из угла в угол, Осберт.

— Оставьте нас, — приказал он стражникам. — Встаньте снаружи у дверей и никого не пропускайте внутрь.

Стражники молча поклонились; массивная дверь закрылась за ними, и Осберт с Годфри остались одни.

— Мне очень жаль, что пришлось действовать подобным образом, Годфри, — сказал Осберт, нерешительно остановившись посреди комнаты: он как будто сомневался, следует ли предложить Годфри вина или сначала усадить. — Как там Бром?

— Умирает, но еще цепляется за жизнь. В чем дело? Что случилось?

— Вы однажды сказали... что мне следует довериться... довериться человеку, которого я не знаю.

Годфри в удивлении широко раскрыл глаза. Хотя имя вслух и не было произнесено... Он не ожидал, что такое когда-нибудь случится. Годфри решил подождать, что еще скажет Осберт.

— Не знаю, правильно ли я вас понял, но мне показалось, что вы намекнули: у вас есть какая-то возможность связаться... с этим человеком. Я не ошибся?

— Я... — Тут могла скрываться ловушка, и тогда опасности подвергся бы не один Годфри. — Чего вы от меня хотели бы, если бы такая возможность у меня была?

Осберт быстро взглянул на него и отвел глаза.

— Прошу меня простить. Я вовсе не хотел бы вас скомпрометировать. Если бы было возможно послать известие, я хотел бы... чтобы вы... попросили этого человека прибыть сюда, чтобы встретиться со мной. У меня есть кое-что, что я... хотел бы с ним обсудить. Да, мне нужно кое-что с ним обсудить. Если бы было возможно переслать ему срочное сообщение, это пошло бы на пользу... всем нам.

Хотя Годфри больше десяти лет старался добиться именно этого, сейчас ему оказалось трудно поверить в неожиданный поворот событий. Впрочем, волнение Осберта было глубоким и искренним. Годфри никогда не видел проктора в таком состоянии и мог только заключить, что дело каким-то образом связано с Нэшем: никто другой не оказывал на Осберта такого действия.

И все же никакой гарантии, что это не ловушка, нет...

— Если он явится сюда, — не смог не спросить Годфри, — будет ли он волен потом покинуть столицу?

— Что? — Осберт с недоверчивым изумлением взглянул на Годфри. — Вы в самом деле думаете, что в моей власти задержать подобного человека? Ох...

Пока Осберт обдумывал то, что скрывалось за вопросом архидьякона, Годфри подошел к нему ближе.

— Если бы я мог быть уверен, что этот вызов — не способ передать его в руки его врагов...

Годфри не счел нужным договаривать. Они с Осбертом без притворства посмотрели друг другу в глаза.

— Я могу сказать только одно, друг мой, — прошептал Осберт, — мы с вами на одной стороне. Во всем остальном вам придется поверить мне на слово.

Годфри улыбнулся проктору. Ничего другого архидьякону не было нужно: теперь он знал, что они говорят на одном языке.

— Хорошо. Я постараюсь выяснить все возможности.

Глава 24

— Как себя чувствуешь?

Эндрю оглянулся на человека, седлавшего лошадей.

— Прекрасно.

— Ничего не болит?

— Нет, пожалуй.

— Хорошо.