Клетка для простака

— Да поразит меня гром небесный, если это не такая же святая правда, как то, что я сейчас здесь перед тобой, — выкрикнула Мария в бурном порыве чувств, уже не пытаясь щадить своего хозяина. — Они спелись, Ники Янг, и пора тебе узнать это, хоть и с опозданием. Этот Роуленд и мисс Бренда. Там они и стояли, как привидения, у самой двери хибары: он с граблями в руке, а она что-то прятала за спиной. Заметь, я не говорю, что мисс Бренда имеет к убийству какое-то отношение; но если не ее следы на теннисном корте, где было мокро, вели к бедному мистеру Фрэнку, то хотела бы я знать чьи. Я их видела, и эта парочка знает, что я их видела.

— Тихо ты, мегера! — крикнул Ник.

Теперь она поняла, что действительно зашла слишком далеко. Невидящий глаз Ника привел ее в ужас. Ник задвигал руками, и «Процесс над миссис Джуел» соскользнул на пол.

— Но что она там делала? Почему ты позволила ей выйти?

— Пресвятая Дева, да разве я знала, что она собирается сделать?

— Не верю, — помотал головой Ник. — Расскажи мне, что ты видела. Расскажи по порядку.

Она рассказала и о том, что видела, и о том, что ей почудилось.

— Я и опомниться не успела, как этот Роуленд затараторил: здесь, мол, произошел несчастный случай, идите, мол, и позвоните в полицию. Я говорю: «Я пойду к доктору Янгу, вот куда я пойду».

— А то, что ты сказала про этого малого, Роуленда, правда?

Марии явно не хватало слов, поэтому она ограничилась тем, что подняла правую руку, словно принося присягу.

— Помоги мне приподняться, — сказал Ник.

— Да, дорогой. Есть еще кое-что. Вернулся офицер полиции.

Волосы Ника были взъерошены, он выглядел совсем больным, поэтому Мария, поддерживая его, повторила свое сообщение.

— Офицер полиции? Какой еще офицер полиции?

— Суперинтендент Как-его-там, который уже был здесь.

— Э-э?

— Хедли, вроде бы так его зовут.

— Но каким образом он оказался здесь так быстро?

— Он пришел по другому делу, — сказала Мария, вновь принимаясь рыдать. — Он пришел повидать тебя еще раз: говорил, что это очень важно. Я сказала, что ты сдерешь с меня шкуру, если я разбужу тебя между чаем и обедом. Это было до половины восьмого, как раз перед тем, как я пошла туда, к другим. Я сказала суперинтенденту, что если он подождет, то я разбужу тебя в половине восьмого. Я отвела его в библиотеку и совсем о нем позабыла. Как есть позабыла. — И Мария добавила с какой-то дикой радостью — Он все еще там и совсем обезумел от злости. Но ведь ты не хочешь его видеть, дорогой? И не надо, если не хочешь.

— Да неужто же я не хочу его видеть? Напротив, моя дорогая мегера. Именно этого я и хочу больше всего на свете.

— Но разве ты не хочешь лечь?

— Лечь! Дай мне костыль. — Он кивнул на телефон. — Позвони в отделение полиции; нет, подожди, я сам позвоню. Ступай вниз и немедленно пришли сюда суперинтендента Хедли. И не смей называть меня «Ники» и «дорогой», чтобы я этого больше не слышал, во всяком случае, при людях. Понятно?

Он с трудом поднялся, опираясь на костыль; хромая, пересек комнату, оперся о подоконник одного из западных окон и устремил взгляд в направлении теннисного корта.

***

Хорошо, что он ничего не смог там разглядеть. Те двое, что стояли возле корта, с каждой минутой все сильнее ощущали угрозу, исходившую от мертвого тела, и переживали крушение своих планов. Хью Роуленд все еще сжимал в руках садовые грабли, а Бренда так замерзла, что едва держалась на ногах.

— Теперь это бесполезно, — заметила она. — Мария видела следы и расскажет об этом. Мы не можем их уничтожить. Хью, о чем мы думали? Должно быть, мы просто обезумели.

— Нет. Это был единственно возможный выход, но он не сработал. — Он сжал зубы. — Что ж, ничего не поделаешь. Если нельзя так, то надо сделать иначе.

— Хью, мы не можем. Нельзя начинать все сначала.

— Я не имею в виду очередную подтасовку фактов. Боюсь, — он горько улыбнулся, — боюсь, нам придется опуститься до того, чтобы сказать правду. Нам надо найти такую интерпретацию случившегося, которой они поверят. Именно интерпретацию.

Он откинул грабли и принялся мерить шагами широкую травяную полосу.

— Проклятье, ума не приложу, как парня могли задушить в самом центре песчаной площадки и не оставить никаких следов. Я не умею объяснять чудеса. Я знаю только одного человека, который это умеет. Его зовут Гидеон Фелл, и сейчас до него не добраться. Ах, если бы только ты не наделала этих следов! Если бы кто-то другой прошел туда в твоих туфлях, чтобы убить его и свалить вину на тебя! — Хью резко прервался и уставился на новые теннисные туфли на ее ногах. — Кстати, где те другие, грязные, которые ты сняла?

— В корзине для пикников.

— В корзине для пикников?

— Да. Когда я увидела Марию, то чуть не провалилась сквозь землю. Я стояла на крыльце павильона и держала корзину за спиной, боялась, что она увидит туфли. Поэтому, пока она смотрела на Фрэнка, я засунула туфли в корзину. Там было мало места, ведь корзина набита посудой; но я все-таки закрыла ее и поставила туда, где она стояла.

— Хм. Какого размера у тебя туфли?

— Четвертого. Но…

— Довольно маленькие, не так ли?