Клетка для простака

Итак, начать придется с этих двух противников. Когда Хью увидел выражение лица Ника, его слегка замутило. Он не был уверен, кто из двух более опасен — Ник или Хедли. А Бренда своей ложью усугубила их и без того нелегкое положение. Относительно Ника это не имело значения, но что касается полиции — еще как имело.

Как далеко она зашла в своей лжи? Что именно сказала? У нее еще есть время отказаться от своих слов.

— Хью, — прозвучал из тьмы тихий шепот. Низкий, длинный фасад дома из побеленного кирпича был погружен во тьму, за исключением окна кухни, расположенной в цокольном этаже. Хью поднял голову и в окне второго этажа увидел Бренду. Она показывала рукой на окно гостиной. Он вошел в открытые стеклянные двери, и через мгновение Бренда оказалась рядом.

— Ты их не встретил, правда? — прошептала она в темноте. — Я хотела тебя предупредить, но не знала, как это сделать. Ты с ними разговаривал?

— Нет. Между прочим, я припрятал твой сломанный ноготь.

— Я знаю, — сказала Бренда с напряжением. — Ты ведь обещал. Но послушай! Ты не оставил на корте еще и свои следы?

— Оставил, но это не важно. Корт почти высох. Следы неглубокие, и будет нетрудно доказать, что их оставили гораздо позже.

— Говори тише, — попросила она. — Мария сейчас внизу. Хью… я… хочу тебя кое о чем предупредить. Я им рассказала…

— Да, знаю. Свою версию. Ты показала им чистые туфли, которые были на тебе, и заявила, что даже не ходила на корт. Сказала, что кто-то взял твои другие туфли, пошел в них на корт и убил Фрэнка. Теперь это уже не имеет значения. Вопрос в том, какую историю ты сочинила? Что еще ты им сказала?

Глава 9 Решимость

— Я знаю, — продолжал Хью, — что ты выпалила первое, что пришло в голову. Я тебя не виню. Но…

— Ах, нет, — достаточно жестко возразила Бренда. — Дорогой, не я выпалила, а из меня вытянули. Но я была осторожна, предложила убедительную версию и буду ее держаться.

Перед ним была уже не та испуганная девушка, которую он застал на теннисном корте. Хью почувствовал перемену еще до того, как она заговорила. Словно желая подчеркнуть это, Бренда нарушила свои же инструкции и говорила не понижая голоса. Она переоделась и приняла ароматическую ванну, что, видимо, и вернуло ей присутствие духа.

— Мне пришлось сказать им это, — объяснила Бренда. — Знаешь почему? Неожиданно для себя я обнаружила, что они стараются взвалить вину на тебя. Этого я не могла допустить. Благодарю покорно.

— Но…

— Свиньи, — продолжала Бренда. — Я им покажу. Послушай, я все тебе расскажу в нескольких словах. Потом мы зажжем сигнальные огни, поднимем флаг, пусть попробуют тогда взять форт. Я сказала, что пошла туда в двадцать минут восьмого; это истинная правда. Сказала, что пошла забрать корзину для пикников; это также правда. Но я не сказала, что забрала корзину. В этом я не могла признаться — они бы ее открыли и нашли в ней грязные теннисные туфли.

— Да.

— Я ведь говорила тебе, что поставила корзину точно на прежнее место, поэтому невозможно заметить, что ее трогали. Я сказала, что, не дойдя до павильона, свернула за угол корта и увидела Фрэнка… Ты что-то сказал?

— Нет, продолжай.

Ее глаза зажглись странным блеском.

— И тут, — продолжала она, встряхнув Хью за руку, — и тут я почувствовала прилив вдохновения. Да, Хью, именно вдохновения. Никак нельзя определить, что я подходила к корзине. А знаешь, какая она тяжелая? Она набита посудой и весит целую тонну. Если быть точной, то сорок фунтов. И я вдруг вспомнила, что донесла ее до самого корта и вернулась с ней обратно…

Хью поднес руку ко лбу.

— Итак, ты предложила суперинтенденту Хедли, — заговорил он, чеканя каждое слово, — взглянуть на глубину следов в песке. Ты сказала, что они слишком глубоки для тебя. Отметила, что весишь девяносто восемь фунтов; тогда как человек, оставивший эти следы, весит, должно быть, фунтов сто сорок. Так?

— Господи, откуда тебе это известно?

— Передача мыслей на расстоянии, — заявил Хью. — Мы с тобой родственные души, во всяком случае, в старинных романах это называлось именно так. Я знаю об этом, потому что сам на какой-то момент счел такую защиту лучшим способом нападения. Но мне он показался слишком наглым. Священные коты египетские! Поверить такой неприкрытой лжи!

— Они мне верят. Клянусь, что офицер полиции мне поверил.

— Возможно, и так, но лишь до тех пор, пока он не увидел улики. Однако почему бы и нет? Почему бы и нет? Мы знаем правду, и поэтому она для нас более чем очевидна. Но так ли она очевидна для них? Вот что мне любопытно. Нет, постой, продолжай: каков конец твоей истории?

— Я все тебе рассказала, действительно все. Я сказала, что не входила на корт, так как поняла, что Фрэнк мертв, и вспомнила, что до прибытия полиции ничего нельзя трогать.

— А…