Клетка для простака. Тот, кто шепчет

– Суперинтендент Хедли хотел бы увидеться с вами обоими, сэр, – сказал инспектор Гейтс. – Он желает задать вам несколько вопросов.

Глава 10 Ошибка

На теннисном корте в сиянии прожекторов, настолько белом, что оно казалось голубоватым, инспектор Хедли излагал Гидеону Феллу свое мнение о данном деле.

– Затем, – заключил он, – Гейтс позвонил в Ярд, и меня попросили взять это дело на себя. Я попросил привезти вас. Раз уж вы здесь, то можете сразу и начать. Что до меня, то не нравится мне это проклятое дело. Начнем с того, что я не хотел в него лезть. Но не кажется ли вам, что здесь все довольно ясно? – Хедли понизил голос.

Они стояли возле павильона. Над деревьями, похожими на театральный задник, сияли звезды, но просторный теннисный корт, залитый арктическим сиянием и окруженный травой, напоминал арену, каски и мундиры суетившихся на корте полицейских казались грязновато-коричневыми пятнами. Уже было сделано больше десяти снимков Фрэнка Дорранса – вполне достаточно, чтобы удовлетворить его тщеславие, если бы он мог их оценить; судебно-медицинский эксперт склонился над его телом.

Два человека снимали гипсовые слепки с отпечатков ног. Гипс отливал голубоватым цветом. Под лучами прожекторов, падавшими с вершин тополей, тени от столбов, которые поддерживали высокую проволочную ограду, встречались в центре корта, покрывая его полосами, напоминающими решеточку на печенье. Дождь смыл белые линии разметки, теннисная сетка свисала, подобно обрушившейся арке. Едва слышный гул голосов – включая тот, который рассеянно напевал мелодию какой-то популярной песенки, – человеку непривычному, должно быть, действовал на нервы.

В маленьком павильоне горел фонарь. Окна светились желтизной; дверь была открыта. На крыльце лежали три предмета, обнаруженные в результате тщательного осмотра травяного бордюра вокруг корта: теннисная ракетка Фрэнка Дорранса, маленькая сетка для теннисных мячей и книга в яркой обложке под названием «Сто способов стать идеальным мужем».

Хедли заговорил еще тише.

– Я уже получил показания, – продолжал он, – от миссис Бэнкрофт, Марии Мартен – да, черт возьми, ее действительно зовут Мария Мартен! – и нашего добряка Ника. Теперь я собираюсь заняться двумя главными свидетелями: девицей Уайт и молодым Роулендом. Я уже говорил с этой девушкой, но недостаточно. Я видел ее каких-то пять минут в восемь часов, но она была слишком взволнованна, определенно взволнованна. Но… – Он обернулся: – Инспектор Гейтс!

– Сэр?

– Разве я не посылал вас в дом за мисс Уайт и мистером Роулендом?

– Да, сэр. Они здесь. Позвать их?

Хедли колебался.

– Нет. Задержите их снаружи еще на минуту. – Он повернулся к доктору Феллу: – Но, замечу, девушка вроде бы говорила откровенно. Вы согласны?

– Ну-у-у… – протянул доктор Фелл.

– О, похоже, вы сомневаетесь?

Доктор Фелл растерянно развел руками. В плаще-накидке и широкополой шляпе он походил на итальянского бандита. Яркий свет играл на стеклах его очков, поддерживаемых широкой черной лентой; в ослепительных лучах была отчетливо видна выпяченная нижняя губа доктора и горестное выражение, с каким он оглядывался по сторонам.

– Не скажу, что у меня нет сомнений, – начал он, затем продолжил с виноватым видом: – Я еще не имел удовольствия встретиться с этой леди, а посему оценивать ее характер было бы с моей стороны преждевременно и неуместно. Но тревожило меня отнюдь не это, Хедли… дело в том, что я дал волю воображению.

– Нет, нет, ради Бога, не надо. Именно этого я и хочу избежать. Факты…

– Ну, я просто представил себе… – возразил доктор Фелл, откидывая голову и вращая глазами.

– Но послушайте, – сказал Хедли. – Вывод предельно прост. Факты тоже. Вопрос в том, кто оставил определенный выбор следов. Посмотрите туда. – Он вытянул руку. – На корте видны три цепочки следов. Первая – следы жертвы ведут к ограде корта. Вторая – следы туфель Бренды Уайт ведут к ограде и возвращаются обратно. Третья – следы (предположительно) молодого Роуленда ведут к ограде и обратно. Так вот, следы покойного, а также Роуленда нас не интересуют. Что до Роуленда, то я намерен устроить ему хорошую взбучку за то, что он туда ходил; но его следы очень неглубокие, и он оставил их намного позже того времени, когда произошло убийство.

Итак остается один-единственный вопрос: кто оставил среднюю цепочку следов – Бренда Уайт или кто-то другой, надевший ее туфли? Если эти следы принадлежат ей, она и есть убийца. Если нет, виновен кто-то другой. Все сводится только к этому. Здесь нет альтернативы.

– Отнюдь не обязательно, – возразил доктор Фелл.

Хедли прищурился:

– Не обязательно? Что вы хотите этим сказать? Девушка либо виновна, либо нет.

– Позвольте мне, как Икару, немного воспарить над грешной землей, – сказал доктор Фелл. – Как вы оцениваете эту ситуацию?

– Я считаю, что девушка невиновна. Пойдите и взгляните на эти следы. Они слишком глубоки и не могут принадлежать ей. Это раз. Вот как я представляю себе то, что здесь произошло.