Клетка для сломленной (СИ)

А сейчас… я прижалась к нему всем телом, Амир обнял и зарылся в мои волосы. Мы лежали и наслаждались близостью друг друга, нашим маленьким уютным счастьем. Амир вырисовывал пальцами на моей спине замысловатые узоры, и я улыбалась. Была так хорошо и спокойно. Так хотелось, чтобы время остановилось именно в этот момент.

Но телефон Амира зазвонил и он с обреченным стоном потянулся за ним.

— Мне дадут когда-нибудь нормально побыть со своей женой? — задал вопрос в воздух. Я тихо рассмеялась — он так мило возмущался.

— Слушаю, — Амир ответил на звонок, и увидела, как он нахмурился. Внимательно смотрел на меня.

— Что там? — спросила, чувствую, как он напрягся всем телом.

Амир отодвинул телефон от уха и прикрыл динамик.

— Ник, у ворот стоит женщина. Хочет с тобой поговорить.

Странно. Единственной знакомой мне женщиной, которая могла прийти, была Иришка, но она была с Расулом.

— Я никого не жду. Что за женщина?

Амир внимательно смотрел на меня, будто раздумывая, стоит говорить мне или нет. И приняв решение, сказал аккуратно:

— Там твоя мама.

Глава 37

— Ты уверена, что хочешь этого? — Амир уже не в первый раз задает этот вопрос, пока я неудачно пытаюсь натянуть на себя одежду. Непонятное волнение и ожидание. Чего? Не знаю, чего я жду от нее.

— Да, я хочу с ней поговорить, — наконец правильно надела кофточку — то шиворот-навыворот, то задом-наперед.

Амир встает, подходит ко мне и, сжимая плечи, поворачивает к себе лицом.

— Если решила с ней поговорить, то для начала перестань нервничать. — Смотрит мне в глаза и поглаживает плечи. От его близости я не то, что успокаиваюсь, я начинаю плавиться. Как вообще можно спокойно стоять возле абсолютно голого мужчины.

— Я… я успокоюсь… только оденься, — заикаюсь, старательно не опускаю глаза ниже. И, конечно, Амир это замечает. С усмешкой, нарочно подходит ближе, прижимается всем телом, так что я чувствую все до последнего изгиба, а точнее внушительной выпуклости.

— Мне и так хорошо, — издевается надо мной.

— А мне нет, — отпрыгиваю от него, — и мне надо идти.

— Ладно, — он примирительно поднимает руки, — жди. Я иду с тобой.

И начинает быстро одеваться.

— Тебе не обязательно, — не представляю, о чем будет говорить мама. Конечно, где-то теплится надежда, что она хочет увидеть меня и внучку, что скучала, но внутренний голос настойчиво говорил, что ничего хорошего не стоит ждать.

— Тебе, наверное, не стоит идти, — пытаюсь его остановить.

— Я иду с тобой, и это не обсуждается. — Настроен был решительно.

Пока спускаемся вниз, вертятся вопросы. Зачем она здесь? А самый непонятный для меня — Как она меня нашла? Мы не общались с того самого дня у нее дома сразу после больницы. И если раньше она могла бы меня найти через родителей Макса, они то знали, в каком городе он живет и где работает, они встречались несколько раз, пару лет назад, то сейчас я замужем за другим человеком. Так как она смогла меня найти? Этот вопрос я и задаю Амиру.

— Я думаю, об этом лучше спросить у нее самой.

Прежде чем зайти в гостиную, куда проводили неожиданную гостью, останавливаюсь. Держусь за ручку, а повернуть смелости не хватает.

— Ты все еще можешь передумать. — Слышу голос мужа сбоку от себя.

Я только отрицательно мотаю головой и толкаю дверь.

Возле двери стоит один из охранников. При нашем появлении он кивает и выходит, прикрыв дверь. Мама сидит в кресле и, хмыкая, осматривает окружающую ее обстановку. Сердце в груди затрепыхалось, как птица в клетке, такого я не ожидала. Я скучала по ней? Что за странная реакция организма?

Она мало изменилась. Все тот же лоск и блеск, который был, когда она жила с Митей. Такая холодная и далекая женщина с лицом моей мамы — как будто все человеческое в ней было продано за статус. Вроде узнаю и не узнаю ее одновременно.

Я замираю на пороге, рассматривая ее. Нет, она пришла не потому что соскучилась — не знаю зачем, но точно не для того чтобы увидеться.

Не виделись три года. Она не изменилась, а изменилась ли я? Смогла ли перестать быть той маленькой девочкой, которая нуждается в маме?

Мама оборачивается на звук открываемой двери, вижу усмешку на ее лице, которая застывает, стоит ей взглянуть за мое плечо. Оглядываюсь, проследив за ее взглядом — прислонившись к косяку и, скрестив руки на груди, стоит Амир.

— Оооо… смотрю, ты неплохо устроилась, — с трудом узнаю этот голос, до последнего звука пропитанный ядом. — А так убивалась.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Не такого диалога я ожидала между матерью и дочерью после трех лет разлуки.

— Я о нем, — кивает в сторону Амира. Вижу удивление на его лице, он изгибает бровь.

— Мы знакомы? — спрашивает.

Вздрагиваю от резкого звука ее смеха. Что за театр? Все выглядит таким наигранным.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю. Всего минута разговора, а мне кажется, будто из меня выкачали все силы. Уже сейчас хочется уйти и больше не продолжать этот странный непонятный разговор.

— Из-за денег, — усмехаюсь, закрыв лицо руками. Такое вообще бывает? Она выгнала меня из дома. Три года не интересовалась как я и что со мной, а теперь появляется и говорит про деньги.