Клетка для сломленной (СИ)

Иришка таскала меня по магазинам за покупками для малыша, а еще на маникюры, педикюры и стрижки, я, кстати, вернула себе свой натуральный блондинистый цвет волос. Макс по-прежнему ходил со мной на вечерние прогулки, курсы для молодых родителей и чтение книг перед сном тоже никуда не делось.

На двадцать второй недели малыш решил начать вести в животе более активный образ жизни и впервые толкнулся. Не особо понимая для чего, с этого момента я стала посещать психолога.

Последние стены упали, когда к девятому месяцу беременности я все-таки не выдержала и попросила сказать мне, кто у меня будет. До этого хотели с Максом, что бы был сюрприз.

Мне сказали, что будет дочь. ДОЧЬ, понимаете? Девочка! Через месяц я должна была привести в этот гребанный мир девочку! Привести сюда, где есть такие уроды, как тот, что стал донором спермы для моей дочери. В тот момент во мне родилось желание уберечь и защитить. Любовь ли это матери к своей дочери? Не знаю. Но точно уверена, что хочу находиться рядом, хочу видеть первую улыбку, первый шаг, хочу услышать первое слово. Я хочу сама вытирать слезки с ее глаз, обрабатывать разбитые коленки, подсказать, если вдруг столкнется с трудностями, помочь подняться, если оступится и упадет. Но больше всего я хочу, что бы она была счастлива.

У меня нет опыта, и я не знаю, что такое быть мамой, но я готова научиться ей стать для моей девочки. Потому что, кто бы ни был ее отцом, я ее выносила и рожу. Я ее мама.

— Не говори глупостей, — Макс без лишних разъяснений понимает, о чем я говорю, — мы с Ирой все эти месяцы пытались приучить тебя к мысли о ребенке. Я никогда не планировал ее забирать. Просто хотел, чтобы ты не наделала глупостей.

Я счастливо улыбаюсь и говорю от чистого сердца, как бы странно это не звучало:

— Спасибо за дочь.

ЧАСТЬ 2 Глава 1

3 года спустя

Амир.

Стою на втором этаже возле перил VIP зоны ночного клуба и окидываю взглядом танцевальную площадку внизу. Музыка здесь не долбит так, как на нижнем ярусе, зато весь зал как на ладони — удобно.

Сегодня впервые за последние четыре года отдыхаем полным составом — я, старший брат, и два моих сослуживца — Дима, хозяин, клуба, в котором сейчас отдыхаем и Макс.

С последними двумя несколько лет отслужили вместе по контракту. С Димой служили вместе с первого дня, Макс пришел на пару лет позже, но как-то легко влился в нашу компанию. Ни один пуд соли вместе съели, под пули бросались, прикрывали друг друга — каждому из них доверяю, как себе.

С моим братом Расулом познакомились, когда я привозил их к нам в гости во время отпусков.

Дима, ушел из армии четыре года назад, захотев спокойной жизни. Его можно понять, к тому моменту, мы с ним отслужили уже лет по восемь. С Максом же подписали очередной контракт на два года, но через год, Макс разорвал его и ушел, сказав только, что у него семейные проблемы. Я дослужил оставшийся год и тоже вернулся домой.

Через месяц после моего возвращения, скончался отец. С Расулом погрузились в семейный бизнес, который за тот год, что отец был болен, конкуренты попытались развалить на части. И надо сказать им почти это удалось. А вот сегодня, можно точно сказать, что два года мы с братом штаны просиживали не зря — все не просто восстановлено, но и улучшено. Наше охранное агентство лучшее в регионе — политики, бизнесмены — все под охраной наших ребят.

Еще раз окидываю взглядом зал и выцепляю фигурку девушки, поднимающуюся к одной из клеток — разбросаны тут несколько по танцполу, в них извиваются танцовщицы, вот только эта девочка не похожа ни на одну из них. Длинные светлые волосы — даже собранные в высокий хвост опускаются ниже лопаток, простая черная майка, очерчивает высокую полную грудь и тонкую талию, черные лосины обхватывают стройные длинные ноги в туфлях на высоком каблуке.

Намотать бы эту светлую гриву на кулак, а ножки закинуть на бедра… Поправляю джинсы, в которых стало ощутимо тесно и встряхиваю головой, пытаясь сбросить это наваждение. А девчонка меж тем заходит в клетку, закрывать ее за собой и, как только музыка меняется, начинает двигаться.

Теперь так просто сбросить наваждение не получится. Этот танец — чистый порок. Она наклоняется до самого пола, медленно обводя пальчиками каждый изгиб своего тела, так же медленно разгибается, слегка задевая и приподнимая край маечки, открывая не больше пары сантиметров светлой атласной кожи живота, вверх по груди и к шее, выгибая при этом спину.

Другие девушки, танцуя в клетках, выглядят, как птички пытающиеся вырваться на волю, но она… словно дикая кошка, будто именно в клетке она чувствует себя свободной.

Делая вдох через плотно сжатые зубы. Хочу рассмотреть лицо этого порока, но там маска.

— Ау, Амир, — возле меня стоит Дима и щелкает пальцами перед глазами, видимо уже не первый раз пытаясь привлечь мое внимание. Даже не заметил, когда он подошел. — Ты чего завис? Нам сейчас выпить принесут, идем.

Возвращаюсь к столику и падаю на диван, пытаясь усмирить взыгравшую в венах кровь. Расул и Макс что-то обсуждают, но я пока даже не пытаюсь их слушать.