Клетка. Грудная клетка (СИ)

- СКАЖИ ТРУПУ ОБ ЭТОМ!!! ГОВНЮК, ОМЕРЗИТЕЛЬНЫЙ… – я снова разрыдалась.

- Я ЗНАЮ, ЧТО УБИЛ ДРУГА! ... – и его голос дрогнул.

Я увидела, как слеза скатилась по его щеке прежде, чем он успел отвернуться. И это так паршиво, скудно, то, что от этого я заплакала ещё сильнее. То, что ему тоже не наплевать. То, что я потеряла друга. Я не могу не рыдать. Все кипит, плавится, сжимается от боли. Я не видела смерти прежде. И знаю, что больше не позволю себе видеть подобное. Я не могу ничего поделать с собой, когда слышу жуткий взрыв позади. Я прекрасно знаю, что там взорвалось, и оборачиваться нет смысла. Я поджала ноги под себя и опустила голову на сиденье. Свернувшись так и тихо рыдая, закусив губу, чтобы не застонать от отчаяния, я смотрела вперед, на Стальцева. Его руки, поднесенные в лицу, мелко дрожали. Пистолет лежал на коленях, и парень посекундо смотрел на тот, словно не верил в произошедшее. И он плакал. Я видела – мне очень удачно открывался его профиль – что слезы падают с подбородка на его рубашку.

- Ну-ну, – причмокнув, водитель похлопал его по плечу. – Ты не виноват…

- Просто веди машину, – тихо процедил Артем, так же, как я, прикрыв ладонями рот.

Я боялась того, что не смогу сюда вернуться. Правда, боялась, что не смогу вернуться, чтобы увидеть Рому. Мне это было так нужно: знать, что он жив, что он мог бы выжить. Мы даже не проверили пульс… Кто, к чертям, проверяет пульс у человека, у которого дырка в голове от пули, под которым растекается лужа крови?! Перед глазами все помутнело, почернело от воспоминаний. Мозг так ярко и четко воспроизвел в голове это действо, что к горлу опять подступил ком. Нервно сглотнув, я поднялась и приткнулась головой к окну. У Стальцева завибрировал мобильник.

- Да… Все в порядке, мы выбрались… Да, и твоя Вика тоже… Нет, она спит… Иди нахер, всё потом!

- Почему ты не дал мне трубку? – вытирая слезы, спросила я, когда он прервал соединение.

- Потому что, – точно так же вытерев слезы, ответил Стальцев. – Просто заткнись.

- Это твоя вина… – прошептала я.

Мы добрались до города. Так непривычно было снова видеть много людей вокруг. Я успела выучить знакомых наизусть, а тут что-то новое, забытое старое, волшебное. Омраченное смертью Ромы. И измученная улыбка сразу же исчезает с губ. Нас везут к гостинице, я даже название не смотрю. Плетусь, как робот, ни черта не соображаю. Этот город…столица республики…к этому начинаешь привыкать, когда за пять минут ты столько всего увидел. А у кого-то сейчас свадьба. Мне снова доставляет удовольствие то, что Стальцев еле ходит, но в то же время я не могу не признать, что мне его жаль. Он спас меня. Ценой чужой жизни. Он спас Андрея и Вику. И только поэтому я подаю ему руку, помогаю опереться на себя, и мы идем внутрь. «Водитель» что-то тихо говорит портье, ему дают ключи от номера, и мы бредем к лифту. Молча, напряженно. 5 этажей за 18 секунд. Я тащу на себе Стальцева, но третий-нелишний и не думает помочь. Да пошел он, кто бы это не был, если Артем его ненавидит, то и я тоже. В эту секунду я с эти придурком заодно, и на тот момент меня не пугает наша с ним схожесть. Номер 67. Я помогаю Стальцеву сесть и сама сажусь рядом.

- Надо обработать рану, – в который раз говорю я сиплым голосом.

- Я сейчас, – отвечает из соседней комнаты любимый голос.

К нам выходят Вика и Андрей. С Викой все в порядке, лишь губа разбита да пара ссадин, а вот Андрей… Ну, по сравнению со Стальцевым, он просто мисс Вселенная. Лицо похоже на один сплошной синяк. Он идет, опираясь на трость. Трехдневная щетина, доктор Хаус, блин. Я мягко улыбаюсь, когда Андрей садится рядом и прижимает меня к себе.

- Теперь всё будет хорошо, – шепчет он.

Водитель хмыкнул и ушел. А Вика уже несется к нам с огромной аптечкой. Она села на колени рядом с Артемом, открыла аптечку и принялась рыться в ней, бормоча под нос себе что-то.

- Тебе надо к врачу, – с ужасом произнесла Волди, глядя на рану Стальцева. – Снимай рубашку.

- Я не буду трахаться с тобой на людях!

- Очень смешно. Снимай рубашку.

- Нам надо поговорить, – я повернула голову к Андрею.

- Все в порядке? – вглядываясь в мое лицо, спросил он.

- Хочет сказать, что я омерзительная дрянь, – прошипел от боли Стальцев, стягивая рубашку. – Верно?

- Рома умер, – я сжала руку Андрея в своей.

- Ч-что?

- Я случайно выстрелил в него, – нехотя сказал парень. – Так получилось.

- ЧТО ЗНАЧИТ: «ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ»?! – вскрикнул Андрей.

Я в недоумении посмотрела на Стальцева. Где вся его чертова искренность? В машине он был совсем другим. Я перевела взгляд на Волди, с нервной дрожью в руках вкалывающую Стальцеву антибиотики в руку. Она уловила мой взгляд и тоже посмотрела на меня. Наверное, мы обе сейчас выглядели такими испуганными. Вот только её там не было, чего же она трясется?

- Может, хватит? – я пнула Артема ногой, когда Вика вытащила иголку из-под кожи.

- Надо было говорить мне это, когда целовалась со мной! – фыркнул он и поморщился от боли, потому что Волди, обрабатывающая рану, линула спирта прямо в дыру от пули и сцепила зубы.