Клетка. Грудная клетка (СИ)

- И где-с этот самовлюбленный козел? – сразу ехидно начинает голос в трубке. – Скоро вы там?

- Этот самодовольный козел сейчас говорит с тобой, солнышко, – в той же манере ответил я.

- Меня больше пугает твое «солнышко», чем то, что я назвал тебя козлом. Так вы там скоро?

- А ты сейчас где?

- На Набережной, к «нашему месту» подхожу.

- А вы с Андреем, я смотрю, любители тайных выражений.

- Конечно, у нас с ним своя атмосфера, – его голос уже звучит как эхо, потому что я включил громкую связь, когда мы с Фейтом сели в машину.

- А ты хочешь вступить в наш клуб «Кому за 57», а, Стальцев? – рассмеялся Андрей.

- Но наш клуб называется «Кому за 58», – отозвался в трубке Рома, – опять ты все попутал.

- Надо было записать, – фыркнул Андрей, не сводя взгляда с дороги. – А ты уже на нашем месте, да?

- Да. Тут я и 300 хачей, приезжайте скорее.

- Мм, их, что, Кирилл подослал? – я вспомнил про отчима.

- Он моей смерти хотел, в таком случае.

- Кирилл? Твоей? Да ты что такое говоришь-то! – слишком явно вру я, сдерживая смех.

- Тогда бы он подослал не хачей, а тебя, думаю, – задумчиво произнес Рома.

- Я бы тебя не убил, это точно, – твердо сказал я.

- А за деньги?

- И за деньги. Ой, бля, не неси чепухи, Иванцов, – вмешался Андрей, махнув на мобильный. – Всё, у меня деньги на телефоне заканчиваются, – он отобрал у меня трубку и отключил вызов.

- Блин, Ромашка меня прям озадачил, – тихо сказал я.

- Ты о чем?

- Об убийстве.

- Уймись, сделай милость. Как найдет на вас эта хрень. Господи, как хорошо, что я вырос не в этой стране…

- Но-но, ты мою страну не трожь…

- А кто такая Трожь?

- Бывшая моя. Трахалась круто, конечно, но пиздец стремная была.

- Ты трахался с глаголом?

- Ну, с кем не бывает. Не завидуй чужому счастью.

- В отличие от некоторых, – он бросил на меня короткий взгляд, полный явных намеков, – я не завидую никому.

- Эй, а кому я завидовал?!

- Кириллу тому же, к примеру.

- Мой отчим, кстати, узнал про него.

- В смысле?

- Ну, он следил за мной или что-то типа того и видел…

- Видел что?

- Откуда я, блять, знаю?! Я наорал на него и послал, – раздражительным тоном ответил я.

- А он не расскажет…

- Нет, он не такой. Он желает мне только счастья, бла-бла-бла…

- Ты все равно меня не послушаешь, но… Не слишком ли ты груб с Аркашей? Он все-таки твой отчим.

- Ой, Фейт, смени тему.

- Мне кажется, что тебе надо поговорить об этом.

- Ррр, на кой хер ты мне это говоришь?

- Потому что так поступают близкие друзья.

- А ты считаешь меня своим другом? – искренне удивился я.

- А ты меня – нет?

- Просто не думал, что кто-то может считать меня не засранцем и манипулятором…

- Так это так и есть. Но это не мешает мне быть твоим другом.

- Чтоб ты знал, Андрей, это пиздец как трогательно.

- Знаю… О, Рома опять звонит…

Я держался только за это воспоминание. Это всё…это единственное…только оно, что осталось у меня с прошлого года. Я дышал этим прошлым, и лишь оно давало мне силы, пока я пробирался по задымленным коридорам в каморку видеонаблюдения, где должен был быть Аркаша. Бумажные рельефные обои прогорели насквозь, вплотную до потолка. Окна разбиты – но сигнализация не сработала – и через них, видимо, сюда набросали штук десять стеклянных бутылок с керосином или бензином. Всё в дыму, всё в дыму. Огонь опоясал всё вокруг, пламя жжет кожу, жар пробирается до кишек, до сердца, до легких, в которых уже не осталось кислорода. Надо что-то мокрое. Чертов аквариум с золотыми рыбками так и остался стоять в прихожей, блять. У меня истерика, я не могу собраться с мыслями. Меня гложет только это воспоминание, но оно же и дает мне силы идти дальше, закашливаясь до тошноты. Теперь понятно, почему дом так качественно и равномерно, а главное – быстро, горит. Из-за этих бутылок с бензином.

- Аркаша! – я редко звал его по имени, я вообще редко звал его. – Аркаша! Где ты?

Прямо передо мной падает горящий кусок перил, вот перед самым носом. Сердце стремительно набирает обороты, прибавляя в темпе. Руки дрожат, я хочу что-то сделать, протягивая ладони вперед, и даже не понимаю ничего. В голове только бьется с пульсом его имя.

- Аркаша!

Я уже не иду, я бегу, проваливаясь на каждом шагу в гребаные ямы выпавшего сгоревшего паркета. Пыль состоит из сажи и пепла. Горький дым режет глаза.

- Аркаша!

Я уворачиваюсь от падающей со второго этажа картины. Это была мамина любимая композиция, даже жаль немного. Ещё пару прыжков, чтобы не провалиться в тоже горящие подвалы. Впереди меня, в паре долбанных метров от меня лежит кто-то. И я знаю, но не хочу, чтобы это было правдой. Сжимая нужным мне…нужный нам…тот диск, что мы с Аркашей должны были найти после нудных объяснений с Андреем и Викой…В светлом запыленной костюме, весь покрытый сажей и копотью… и штанины уже начинают загораться…

- НЕТ!!!

Я подбежал к нему, падая на колени. Быстро примял ткань штанов, чтобы огонь не пошел дальше. Тут слишком много дыма. Он не шевелится. Он не дышит.

- Аркаша… ВСТАВАЙ, ДАВАЙ ЖЕ!!! Немедленно!!!