Клетка. Грудная клетка (СИ)

Я с отвращением вернула гель на место, через пару секунд раздумий снова открутила крышечку и от всей души плюнула в тюбик несколько раз. По-детски глупо и отвратительно, но так ему и надо. Маленькая месть – тоже месть.

- И что теперь делать? У них Андрей, и я не знаю, сколько его там продержат. Да и почему...тоже не знаю.

- Пожалуй, все же придется поговорить со Стальцевым, – перекричала шум воды Вика. – Но, судя по всем предыдущим их разговорам, такое там бывает часто – ну, чтобы всякие типа заложники были или как-то так. Они чаще недели там не задерживаются. Их или отпускают, или они сами остаются...Если я все правильно поняла.

- На этот раз, что удивительно, я даже могу с тобой согласиться. Я-то там пробыла как раз неделю, Кирилл же меня отпустил...А Рома тут часто бывает? – вспомнила я.

- Ну...через день, а что? Чем тебе этот придурок может помочь?

- О, ты даже не представляешь!

- Так-так-так, я хочу знать подробности, – с азартом вымолвила Волди.

- Блин, Левчук, долго рассказывать, – недовольно пробурчала я, роясь во всевозможных тюбиках на полке.

- Гарри, любимый мой, я никуда не опаздываю, – слащаво улыбнулась она.

После подробного рассказа, сопровождаемого отборными матерными замечаниями Вики, мы пришли к выводу, что более полной жопы с нами ещё не случалось. Хотя, это, может, станет нашим самым увлекательным приключением за всю жизнь: не думаю, что я снова свяжусь с потенциальными маньяками и наркоманами. Что до Волди, то что бы она не говорила, ей это всё в кайф. И как бы она не отнекивалась, я видела, как она смотрела на Стальцева. Ну, это больные отношения какие-то. Больные отношения...Я вспомнила про Андрея. Что с ним делает этот урод? Почему Рома ему не поможет? А как могу помочь я? И зачем меня вернут в этот вонючий притон? Торчать мне тут ещё неделю. Под одной крышей с этим ублюдком Стальцевым. Ну что ж, ад, а вот и я, открывай пошире ворота.

====== Я вполне готова, сэр ======

Терпение. Терпение. Терпение, которое уже было на исходе. Терпение, которого практически не осталось из-за этого сволочного ублюдка. Я пыталась найти ему хоть какое-то оправдание (правда, случалось это в очень, очень, очень, очень редкие моменты, когда мне совсем нечего было делать), но все мои попытки потерпели поражение. Мамы Стальцева здесь, как я поняла, вообще не было, да и черт с ней. Аркадий Владимирович дома не бывал практически, уходил-убегал рано утром, возвращался поздно вечером, измотанный и совершенно без настроения. Вика каждый день спускалась вниз, чтобы встретить его. Она говорила, что просто хочет быть с ним милой, но я-то знала истинные мотивы: в гостиной, что рядом возле холла, по вечерам бывал Артем. Первые два дня я спускалась вместе с Волди, мы дружелюбно и искренне улыбались Аркаше, он в ответ так же искренне, но устало, улыбался нам. Вместе мы шли на кухню, ужинали, и мужчина рассказывал нам о своей жизни. Первые два дня. На большее меня не хватило – изображать вечное неуныние совершенно не по мне. Да и к тому же, не унывать я не могла, потому что за эти два дня…Ох, можно даже поминутно все расписать, но ничего дельного не выйдет.

Утро понедельника началось замечательно. Вновь засыпать в объятиях Морфея на мягкой перине и укрываться пуховым теплым одеялом вместо пледа на деревянной лавке – это космос. Иметь возможность просто принять душ, поесть нормальной еды, сколько захочется. Чувствовать себя чистым и сытым. И теперь я не считаю цитату: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем» пафосной, теперь это имеет смысл. По правде, я проспала больше 12 часов, но мне все равно хотелось ещё. И если бы не Вика, так бы оно и было.

- Гарри, солнышко, вставай! Второе солнышко уже встало! – взвизгнула она, вбегая в комнату.

Я пробубнела в подушку пару-тройку любимых выражений из арсенала слесаря-сантехника и запустила в подругу чем-то, что ближе всего ко мне лежало на тумбочке. Какой-то журнал, который удачно полетел Вике прямо в лоб. Трехочковый бросок, посоны, браво. Волди, подобрав с пола журнал, глянула на разворот и с шумным фырканьем отбросила тот в сторону.

- Это какое-то наваждение, – вздохнула она, подойдя к окну и распахнув золотистого цвета шторы.

Полупрозрачная от солнца ткань разъехалась в стороны, предоставляя ярким лучам светить на постель, от чего я зажмурилась и снова швырнула в Вику, на сей раз подушкой.

- Наваждение – это ты! Дай поспать!

- Даю, – хмыкнула она, скрестив руки на груди.

Все ещё стоя спиной ко мне, укутанная в махровый до пола малиновый халат, Вика была похожа на молодую женщину. Каштановые по плечи волосы были взъерошены и растрепаны, переливаясь на солнце, и от того казались рыжеватыми. Сутулая фигура, поднятые плечи, вздернутый подбородок. Она показалась свободной и в то же время до смерти напуганной. Повернувшись на носочках, она вернулась ко мне и, подняв журнал с пола, бросила его на постель.

- Этот гад…он меня бесит, – сразу же рухнув на постель рядом с глянцевой прессой, сказала Волди.

- Левчук, успокойся, – потянувшись, я приподнялась. – Ну, дебил он, как будто для тебя это проблема…