Клетка семейного очага

За веселостью и легкостью Саша пытался скрыть тревогу. Он слишком хорошо знал свою мать, чтобы поверить в то, что упомянутые ею в разговоре оставленные отцом квадратные метры это все, о чем она хотела сказать. Но он не считал себя вправе лезть ей в душу. Мать сильно волновалась, Саша терпеливо ждал, пока она решится открыться ему, но она промолчала.

Сейчас, глядя на закрытую дверь ее спальни, он уговаривал себя подождать еще немного. Может быть, мама просто спит. Хотя уже одиннадцать часов.

Вчера она приехала домой, когда он, наевшись пельменей (больше ничего в холодильнике не было, что уже было непривычно), сидел в своей комнате и готовился к семинару. Саша решил, что сейчас допишет страничку и выйдет к ней. Страничек написалось несколько, и, когда он осторожно постучался к ней в спальню, она не ответила. Полоска света от ночника пробивалась сквозь застекленную вставку над дверью, и у Саши уже в который раз мелькнула мысль, что мама не иначе как под наркозом приобрела эту квартиру. Он считал, что привести ее в порядок, сделав хотя бы косметический ремонт, встанет в круглую сумму. Какой, как он понимал, у них сейчас нет.

…Он помнил их старую коммуналку. Бабушкину комнату с мебелью, как «при царе Горохе», как называла ее соседка. Необъятное кресло, в котором он засыпал, слушая бабушку. Вместо сказок она рассказывала ему истории о Курлиных.

– Сказки ты прочтешь и сам, а о наших предках нигде не написано. Наша ветвь Курлиных считается вымершей.

– Это как, бабуль? Мы же живые!

– Немецкий барон фон Курлин приехал в Россию по приглашению самого Петра Первого. Со всем своим семейством. Никто не знает, что на самом деле произошло, но однажды крутой на решения Петр Первый выгнал Карла фон Курлина вон со двора. На Волгу приехали уже просто супруги Курлины с двумя сыновьями и дочерью. Купив небольшую мукомольню, Карл поселился в доме рядом с ней, и единственным его желанием было выдать удачно замуж красавицу Эльзу и женить близнецов Генриха и Эриха. Послушная Эльза и спокойный Эрих согласились с выбором отца. А Генрих взбунтовался. Невеста ему не нравилась, к тому же она была старше его, да еще и непомерно глупа. Он заявил отцу, что уедет в Германию, к дяде. Сил спорить с ним у Карла не было, и он его отпустил. Но до Германии Генрих вроде как не доехал. Брат Карла прислал письмо, что племянник пропал.

Умерла в родах Эльза. Не выжил и ее ребенок. После смерти любимой дочери Карл, не отличавшийся крепким здоровьем, совсем слег и вскоре скончался.

Жена Эриха родила ему сына Павла.

– Павел – это мой прапрапрапрадедушка?

– Да.

Мать Саши слушала бабушку так же внимательно, как и он. Она сидела на обитом потрескавшейся от времени кожей стуле, который ставила вплотную к креслу, и гладила его по голове. А потом его, заснувшего, относила в кровать. Последнее, что он помнил, уже засыпая накрепко, ее горячее дыхание на своей щеке…

Саша прислушался. За дверью было тихо. «Пусть спит. Оставлю записку, проснется, прочитает», – решил он.

Сегодня ему предстояло ехать в маршрутке через весь город. Человек, назначивший ему встречу, жил в Кировском районе, за мостом, где в основном были только одни заводы. Сергей Сергеевич Карташов был самым известным в городе исследователем старых фамилий. Саша «отрыл» его в Интернете, когда искал хоть какое-то упоминание о Курлиных.

Еще в десятом классе мать, видя его интерес к истории, отдала ему шкатулку бабушки. О существовании этой шкатулки Саша знал давно. И знал, что в ней. И еще он знал, что документу, хранившемуся в ней, цены нет. Это было письмо Петра Первого, написанное собственноручно барону Карлу фон Курлину. Кольцо, видимо, обручальное, принадлежало когда-то жене Карла. Конечно, семилетний Саша мало что запомнил из рассказов бабушки, но мать, как она потом призналась, по просьбе самой бабушки, пересказала ему все, что запомнила сама. Мало этого, не надеясь на свою память, она подробно вела записи в тетрадке. Еще в шкатулке была метрика отца бабушки Карла Курлина, рожденного в тысяча восемьсот девяностом году, и свидетельство о рождении бабушки.

Он искал в библиотеках и архивах. А теперь делал запросы через Интернет. Но все, что удалось узнать, это то, что в истории города эта ветвь Курлиных даже не упоминается. А потом ему пришло это странное письмо из Германии от поверенного Эрики Фридриховны Билевиц (урожденной Курлиной). В письме выражалось сожаление в том, что, по их данным, Курлины, проживающие в его городе, не являются родственниками вышеупомянутой дамы. «Ну, и не надо», – решил он тогда. В то же день он созвонился с Карташовым. Теперь, спустя месяц, он едет к нему на встречу. Историк только что вернулся в город из поездки по Европе.