Клетка (СИ)

Я жертва обстоятельств, которые от меня не зависят. Но Лизе пока не понять. Да и не нужно это знать девочке в шестнадцать лет. Я надеюсь, судьба и воля отца будут к ней благосклонны. И лучше Лизе сразу обрести броню и стать расчетливой, алчной сукой, так будет проще. Но, к сожалению, я пока не вижу в ней таких задатков.

— Нель, — мнется Лиза, кусая губы, она всегда так делает, когда волнуется. Перевожу на нее взгляд. — А очень плохо, если девушка влюбилась в мужчину старше нее на двадцать лет?

— Ммм, — задумываюсь, рассматривая ее и пытаясь понять, в кого она могла втрескаться. — Не знаю, Лиза, не в возрасте дело.

— А в чем? — рассматривает себя в зеркало, капризно надувая губы.

— Если инициатива идет от мужчины, то надо понять его мотивы. Что он хочет от малолетней девушки? Попахивает противозаконными наклонностями.

— Да не исходит от него никакой инициативы! — фыркает она. — Он вообще не в курсе.

— Тогда это нормально. Все маленькие девочки в твоем возрасте бунтуют и пытаются повзрослеть таким способом. Это временная блажь, если хочешь. Пройдет, когда встретишь подходящего парня своего возраста. А восхищаться взрослым мужчиной никто не запрещает. Ну и кто он?

— Да откуда я знаю. Это не я влюбилась, а Дашка, — сваливает все на свою подругу.

Усмехаюсь. Молодость. Завидую ее возрасту, наивности и непосредственности. Когда в голове еще нет понимания обреченности и того, что выбора нет.

Одновременно оглядывается на дверь, когда в нее стучат.

— Да! — разрешаю войти.

— Нелли Константиновна, — заглядывает к нам горничная. — Олег Сергеевич очень настойчиво просит вас с Лизой спуститься к завтраку, — сообщает она. Что в переводе означает, что Литвин нервничает.

— Мы идем, — отсылаю горничную.

Олег ждет за столом, не начиная завтракать без нас.

Раньше меня восхищал эти его педантизм и церемонии. Сейчас все больше раздражают. Садимся с Лизой за стол молча.

— Доброе утро, — холодно произносит Олег. Как всегда, идеален, в белоснежной рубашке. Уверена, воротник его рубашки хрустит от свежести.

Мы не виделись сегодня, ибо спим в разных спальнях. Это была моя инициатива. Олега сей факт тоже бесит, что меня не может не радовать.

— Ага, — кивает Лиза. Я молча принимаю от горничной чай и сырники со свежими ягодами.

— Не «ага», а «доброе утро, папа» — поправляет ее Олег. — Брось этот лексикон. Язык быдла! Ты девушка, моя дочь. Я плачу за твое образование не для того, чтобы ты забыла нормальный язык, — отчитывает девочку.

— Не начинай, — закатывает глаза Лиза. — Я нормально разговариваю с людьми вне дома.

— А я, по-твоему, не человек и не достоин уважения? — злится. Не в духе сегодня. И нет, он не на Лизу злится. Дочь Олег по-своему любит. Нельзя обвинить его в том, что он плохой отец. Строгий, требовательный – да.

— Она дома. И должна чувствовать здесь себя комфортно, без церемоний, — вмешиваюсь я.

— Она должна меня уважать! — отрезает Олег. Хочется сказать, что подобным способом он не добьется уважения. Лиза в таком возрасте, что с ней надо дружить, чтобы понять, но я сжимаю губы. Не могу вмешиваться в их отношения и принижать Олега в присутствии дочери. Я еще парадоксально забочусь о чувствах Олега. Он о моих давно уже нет. С момента, как перестала жить по его правилам и заглядывать ему в рот.

Дальше Олег не успокаивается, продолжая отчитывать дочь за недочеты в учебе. Я чувствую себя виноватой перед Лизой. Ибо злится Олег на меня, а срывается сейчас на ребенке.

Завтрак заканчивается. Я спешу покинуть столовую вместе с Лизой. Важных дел у меня, к сожалению, нет. Но и сидеть в этом доме я не могу. Несмотря на огромную территорию, этот дом меня давно душит.

— Нелли, зайди ко мне в кабинет, — довольно сдержанно просит Олег.

Я не хочу, но все равно иду. Если сейчас снова покажу характер, то опять случится конфликт. А я сегодня без сил. Фаза бунта во мне затухла, на смену ей пришел период безразличия. Когда совершенно все равно и пусто ко всему. Я чувствую, как меня медленно накрывает этой фазой моего сумасшествия.

Сажусь в кресло, затягиваюсь электронной сигаретой, выпуская ягодный дым в потолок. Смотрю в панорамное окно на двор.

— Нелли, — выдыхает Олег, прохаживаясь по кабинету. — Давай как-то договариваться? Иначе я буду вынужден... — не договаривает.

— Что? Закроешь меня в психушке?

— Не утрируй. Я этого не хочу. Но ты меня пугаешь. Меня даже где-то заводит твоя шиза, — усмехается. — Но давай ты будешь скрывать ее от окружающих.

Садится рядом со мной, опуская руку на спинку дивана позади меня. Очень близко. Его парфюм начинает душить. Олег дышит мне в затылок, прикасаясь к волосам. Прикрываю глаза. Мне давно неприятны его касания.

— Не трогай меня! — веду плечами.

— С чего это? Я твой законный муж. Имею право.

Усмехаюсь, глубоко затягиваясь.

— Когда мы последний раз трахались, дорогая моя?

— Когда ты меня насиловал, — напоминаю ему инцидент, когда я сказала «нет», но он все равно меня взял.