Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу

По тем сведениям, которые есть, можно сделать вывод, что немцы в Метгетене побили своих во время контратак 30-31 января 1945 года и во время штурма 19 февраля. Поселок обстреливался из орудий и минометов, и, как следует из рассказа Владимира Тарского, немцы били из минометов по любому дымку и не дали им полакомиться оладьями. Это очень красноречивая деталь. Сам Тарский привел ее мимоходом. Для него, бывшего уже опытным солдатом и несколько раз раненным, это был привычный эпизод войны. Хлопнули мины, разведчики попрятались. Гражданское же население, только 29 января узнавшее, что такое настоящая война, явно было к этому не готово, и многие из них были убиты разрывами и осколками. Даже в фотоальбоме капитана Зоммера есть фотографии, это подтверждающие.

Что же до тех фотографий из альбома, на которых запечатлены полураздетые трупы на кроватях, то они сразу вызывают сомнения. Во-первых, они выглядят как очень свежие, хотя Зоммер уверял, что фотографировал их спустя неделю после боев. Во-вторых, практически не видно следов крови, из чего следует, что их вряд ли застрелили прямо в этих кроватях. И вообще, это вполне может быть чистая декорация, вовсе не обязательно сделанная в Метгетене. Эти фотографии могли быть сделаны в любом другом населенном пункте или даже в самом Кёнигсберге. На эту мысль наводит тот факт, что Зоммер упоминает массовые захоронения в гравийном карьере (он располагался примерно в 4 км к северу от поселка, и к нему вела узкоколейная железная дорога), но в альбоме фотографий этих нет. Почему? Скорее всего, потому, что капитан Зоммер эти могилы лично не осматривал, поскольку эта территория, очевидно, приходилась на нейтралку между советскими и немецкими позициями, и описывал их с чьих-то слов. Да и сам Метгетен к тому моменту был уже узлом обороны. Вряд ли немецкие солдаты в холодный и сырой февраль 1945 года стали бы целую неделю держать трупы в домах, дожидаясь, пока это к ним прикатит офицер из штаба со своим фотоаппаратом. Любое помещение, пригодное для жилья или обороны, было тут же занято. Не говоря уже о том, что после многочасового боя советской артиллерии с немецкими танками в поселке еще надо было поискать более или менее не тронутый дом. Потому капитану Зоммеру явно пришлось, так сказать, для пущей убедительности прибегнуть к постановочным съемкам.

Хотя автор фотоальбома уверяет, что командующий создал комиссию для расследования, тем не менее генерал Ляш в своих мемуарах ни слова не говорит ни о такой комиссии, ни о каких-либо зверствах в Метгетене. Далее, Герман Зоммер утверждал, что он являлся начальником по делам военнопленных, тогда как Ляш в мемуарах указывал, что в Восточной Пруссии военнопленные входили в компетенцию начальника СС и полиции. Если Зоммер не приписал себе чужих полномочий, то выходит, что он был подчиненным рейсхфюрера СС Генриха Гиммлера. Тогда понятно, почему генерал Ляш ничего об этом не пишет – это была не его инициатива, а этим делом занимались эсэсовцы. И тогда становится понятно, каким ветром этого капитана занесло в Метгетен, в чем была цель его поездки на передний край немецкой обороны. Скорее всего, его интересовала вовсе не судьба гражданских лиц, а инспекция оборонных предприятий и лагерей военнопленных при них. Поскольку инспектировать особо было уже нечего, Зоммер решил не возвращаться с пустыми руками и поработал на военную пропаганду.

Вот такая получается подоплека «зверств большевиков». Бывшие эсэсовцы проливают слезы по поводу гибели мирных немцев, совершенно не вспоминая, как незадолго до этого сами истребили несколько тысяч евреев. Ну что, кто-то еще будет призывать присоединиться к плачу этих отборных душегубов? Что же до гибели мирных жителей, то согласимся, что артиллерийский обстрел, бой с бронепоездом и «Королевскими тиграми» – более чем уважительная причина для этого. Истинный виновник этого – не кто иной, как гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох.

Морские истории

В списке «зверств большевиков», конечно, упоминается потопление теплохода «Вильгельм Густлофф» 30 января 1945 года. Это настолько широко известное событие, что о нем еще раз говорить просто излишне. На борту корабля, по оценкам одного из спасшихся Хайнца Шёна, находилось 10 582 человека, из них погибли 9343 человека. По всей видимости, эти оценки – плод более чем полувекового исследования – являются наиболее точными.

Капитана подлодки С-13 Александра Маринеско многие считают военным преступником, объясняя это тем, что на судне были многочисленные беженцы. Но не будем забывать, что у советских подводников был приказ бороться с немецкими конвоями на Балтике. Далее, сам «Вильгельм Густлофф» на момент потопления был военным судном, плавучей казармой Кригсмарине, был окрашен в серый, защитный цвет и никаких признаков госпитального или нейтрального судна не имел, да и вышел в море под охраной миноносца «L"owe». По всем признакам, это был военный транспорт. На его борту находились военнослужащие.