Клевета на Победу. Как оболгали Красную Армию-освободительницу

Глава 1. Плач бывших эсэсовцев

История Второй мировой войны имеет просто необозримую литературу на разных языках, причем с каждым годом о ней пишут все больше и больше. Это и неудивительно, поскольку, в отличие от мирных лет, военные годы были очень плотно насыщены событиями, имеющими всеобщую значимость. В другое время мало кто бы знал названия городков и населенных пунктов, однако ожесточенные сражения, решающие судьбы армий, фронтов, целых стран и даже всей войны в целом, сделали их всемирно известными. Прохоровка, Эль-Аламейн, Крюково, Секешфехервар и многие, многие другие.

Событий и фактов, связанных с этими событиями, – масса. Просто поток информации, какую тему, связанную с войной, ни возьми. Биографии военачальников – сотнями, танки и бронетехника – десятками типов и сотнями случаев боевого применения, боевые действия армий, групп армий, фронтов – тоже десятками. И по каждой такой теме можно написать отдельную, весьма пухлую книгу.

Потому когда тема заходит о «зверствах Красной Армии» или там о якобы имевших место грабежах или изнасилованиях, то у любого сколько-нибудь знакомого с историей войны человека возникает ожидание, что будут приводиться сотни и тысячи таких случаев. Если это было повсеместно распространено, а Красная Армия, вступившая в европейские страны, была весьма многочисленна, то должны быть рассмотрены тысячи и тысячи таких случаев.

Однако во всей ревизионистской литературе с утверждениями о «массовых зверствах» соседствуют описания лишь очень немногочисленных случаев этих самых, якобы имевших место зверств, где-то десяток или полтора десятка. Уже это весьма подозрительно. При этом три случая «зверств» путешествуют по страницам почти всех ревизионистских работ: Неммерсдорф, Метгетен и потопление транспорта «Вильгельм Густлофф». Поскольку они больше всего на слуху, их-то мы и разберем в самом начале.

Неммерсдорф

Обратимся к наиболее часто упоминаемым случаям «зверств Красной Армии» – Метгетену и Неммерсдорфу. Без них не обходится ни одна работа, ни одна книга, ни одна статья, в которой Красную Армию мажут грязью. К счастью, уже сделаны весьма подробные разборы этих случаев, например, в сборнике «Великая оболганная война-2. Нам не в чем каяться!» вышла статья И. Петрова «Неммерсдорф: Между правдой и пропагандой», в которой сделано исследование обстоятельств этого случая, и автор по итогам своего исследования пришел к весьма интересным выводам. Однако его выводы стоит дополнить некоторой дополнительной информацией, которая позволит лучше понять, что произошло и как работала немецкая военная пропаганда во время боев в Восточной Пруссии.

Восточная Пруссия была первой коренной территорией Рейха, на которую вступили советские войска. Важно подчеркнуть, что это была именно коренная территория Германии, бывшая в ее составе до 1939 года, тогда как многие районы Польши, где чуть позднее также разворачивались бои, были присоединены к Рейху по результатам войны с Польшей в 1939 году, то есть были аннексированными территориями, где оставалось многочисленное польское население. Вступление Красной Армии в Восточную Пруссию – цитадель прусского милитаризма, имело для нацистов большое символическое значение. С этого момента для них война шла уже не за приобретение земель и не удержание захваченного, а за оборону собственной территории.

Командующий обороной Кёнигсберга и последний командир Первого военного округа в Восточной Пруссии генерал от инфантерии Отто Ляш после войны оставил воспоминания, в которых довольно подробно описал атмосферу осажденного города в последние месяцы боев и во время штурма самого города.

Восточной Пруссией распоряжался гауляйтер Эрих Кох, которого Ляш вспоминает самым недобрым словом, характеризуя его как упертого национал-социалиста, обладавшего к тому же большим влиянием на военное командование. Его назначили также рейсхкомиссаром обороны и начальником войск фольксштурма. Кох добился смещения двух предшественников Ляша на посту, посчитав тех недостаточно убежденными национал-социалистами. Вся деятельность гауляйтера была пронизана духом удержания Восточной Пруссии любой ценой. По этой причине его отношения с командующим группой армий «Центр» генерал-полковником Георгом Хансом Рейнхардтом были очень натянутыми. Понимая, что ему придется иметь дело с Кохом, Ляш воспринял свое назначение без особого энтузиазма.

С середины июля 1944 года в Восточной Пруссии стали спешно строить укрепления. Советское командование считало этот район хорошо укрепленным, хотя у Ляша было другое мнение, и он считал оборону Кёнигсберга слабой и неподготовленной, а возможности для подготовки обороны упущенными. Ляш с острой неприязнью описывает, как партийные руководители занимались строительством оборонительных рубежей, делая это вопреки мнению военных[4].