Клевета на Победу

Восточной Пруссией распоряжался гауляйтер Эрих Кох, которого Ляш вспоминает самым недобрым словом, характеризуя его как упертого национал-социалиста, обладавшего к тому же большим влиянием на военное командование. Его назначили также рейсхкомиссаром обороны и начальником войск фольксштурма. Кох добился смещения двух предшественников Ляша на посту, посчитав тех недостаточно убежденными национал-социалистами. Вся деятельность гауляйтера была пронизана духом удержания Восточной Пруссии любой ценой. По этой причине его отношения с командующим группой армий «Центр» генерал-полковником Георгом Хансом Рейнхардтом были очень натянутыми. Понимая, что ему придется иметь дело с Кохом, Ляш воспринял свое назначение без особого энтузиазма.

С середины июля 1944 года в Восточной Пруссии стали спешно строить укрепления. Советское командование считало этот район хорошо укрепленным, хотя у Ляша было другое мнение, и он считал оборону Кёнигсберга слабой и неподготовленной, а возможности для подготовки обороны упущенными. Ляш с острой неприязнью описывает, как партийные руководители занимались строительством оборонительных рубежей, делая это вопреки мнению военных[4].

Именно Кох создал все условия для массовых жертв среди мирного населения в ходе боев, категорически запретив заблаговременную эвакуацию многочисленного мирного населения, которого в Восточной Пруссии насчитывалось около 500 тысяч человек. Военные требовали эвакуации, понимая, что массы мирных граждан с повозками и имуществом в ходе боевых действий запрудят дороги и будут сильно мешать войскам. Его опасения полностью сбылись, эвакуация населения проводилась спешно, буквально на виду у Красной Армии. Часто беженцы шли по дорогам вперемешку с солдатами и танками, заполняли дороги, попадали под обстрелы и бомбежки. Зато немецкое командование озаботилось тем, чтобы вывезти саркофаги с прахом фельдмаршала фон Гинденбурга и его супруги с Танненбергского мемориала и отправить их в Германию. Факт, наглядно показывающий, о чем нацисты заботились больше всего и что судьба мирного населения их не особо беспокоила. Помимо праха фельдмаршала, нацистские функционеры больше всего заботились о личной безопасности и при приближении Красной Армии к Кёнигсбергу, да и другим городам Восточной Пруссии, немедленно бежали, бросая население на произвол судьбы.

Так что нужно подчеркнуть, именно гауляйтер Эрих Кох первым несет ответственность за гибель гражданского населения в Восточной Пруссии, поскольку запретил его заблаговременную эвакуацию.

В октябре 1944 года, когда и произошел случай в Неммерсдорфе, шли упорные бои на востоке Восточной Пруссии. 5-я и 28-я советские армии штурмовали город Шталлупонен (ныне Ясная Поляна). Это был правый фланг 3-го Белорусского фронта, который должен был взять город Гумбиннен (ныне Гусев) и вышибить дверь к Кёнигсбергу.

Западнее Гумбиннена находится город Инстенбург, в районе которого сливались вместе реки Ангеррап, Писса и Инстер, и дальше река Прегель текла почти точно на запад к Кёнигсбергу. Таким образом, к главному городу Восточной Пруссии можно было идти по правому берегу Прегеля или по левому. Первый путь запирался двумя крупными узлами немецкой обороны: Гумбинненом и Инстенбургом, а второй путь на левобережье Прегеля перекрывался рекой Ангеррап, которая текла с юга на север, а потом резко поворачивала на запад. Южнее Гумбиннена была переправа с капитальным мостом через Ангеррап, сразу за которой находился этот самый Неммерсдорф. Это было единственное место, удобное для переправы войск, и место, таким образом, имело стратегическое значение.

Наступавший на левом фланге 2-й гвардейский танковый корпус генерал-полковника А.С. Бурдейного прорвался южнее Гумбиннена. Командующий 11-й гвардейской армией генерал-полковник К.Н. Галицкий приказал танковому корпусу наступать с юга на Гумбиннен, а одной бригаде (25-й танковой бригаде) было приказано рваться на запад, перейти Ангеррап и захватить плацдарм за рекой. В ночь с 20 на 21 октября 1944 года бригада совершила рывок и неожиданно для противника вышла к Неммерсдорфу[5]. Рано утром 21 октября бой шел уже на подступах к узлу обороны, укрепленному двумя линиями окопов, противотанковым рвом и дотами. Мост оказался целым, и примерно в 6 часов утра, подавив немецкую артиллерию и самоходки, советские солдаты ворвались в Неммерсдорф.