Клевета

Эдмунд ударил ее по липу, но Магдален понимала, что это еще не самое худшее. Потом он кинул ее на кровать и, зверея от мысли, что другому она дала то, в чем так долго отказывала ему, силой овладел ею, но и это было не самым худшим. Когда его ярость истощилась, излившись страстью, он откатился в сторону, заглушая рыдания подушкой, а она тихо лежала рядом, искренне сострадая ему, но отчетливо понимая, что всякое сочувствие в эти мгновения лишь взорвет его еще больше.

Через несколько минут он вскочил с постели, зашнуровал рейтузы на бедрах и зажег свечу. Желтый, колеблющийся огонек осветил комнату. Вернувшись к постели, он поднял свечу вверх и, не мигая, поглядел в ее серые глаза.

— Ты меня предала, — глухо проговорил он — Но главный предатель Гай де Жерве. Он вероломно спал с моей женой, подарил мне ублюдка, и за это я его убью!

— Боже, Эдмунд, все не так, — сказала она тихо. — Он не совершал вероломства. Он, как и все, полагал, что ты мертв. Если тебе так нужно, излей свой гнев на меня, убей меня, а не его.

— Я убью его! — прервал Эдмунд. — Мы честно сразимся, и один из нас должен будет умереть.

С этими словами он отвернулся.

— Я перестану быть самим собой, если не отомщу ему!

Внезапным движением руки он задернул занавески балдахина, оставляя ее в мягком теплом уединении, и, распахнув дверь, кликнул пажей и оруженосцев.

Магдален лежала, будто мертвая, слушая, как Эдмунд отдает приказания: подготовить лошадей и собраться для отъезда дружине, пажам и оруженосцам. Все должны быть готовы, поскольку им придется скакать день и ночь, чтобы догнать лорда де Жерве, пока он не покинул Франции.

Что предсказала Сумасшедшая Дженнет одиннадцатилетней девочке в то давнишнее февральское утро? — Настанет день, и ты будешь молиться, чтобы все оставалось по-прежнему, и как бы тебе ни было плохо, будешь молить Бога, чтобы ничего не менялось, из страха, что грядущее окажется во сто крат хуже.

И вот она лежит в постели и готова все отдать, чтобы ничего не менялось: чтобы Гай продолжил свой путь в Англию, чтобы Эдмунд остался с ней, чтобы он не узнал мучительной правды о непреднамеренном вероломстве жены и дяди.

Теперь один из них — Гай или Эдмунд — должен умереть от руки другого. Невозможно было представить себе, что Гай кому-то проиграет поединок. Хотя на стороне Эдмунда молодость и ярость, ему будут противостоять опыт и ловкость, не имеющие себе равных. Но Магдален знала, что Гай не способен убить Эдмунда, даже если при этом задета его честь. Он скорее подставит себя под меч чем будет биться с человеком, которого сам взрастил и доверием которого так подло воспользовался.

Любовь и кровь! — точь-в-точь, как предсказывала Сумасшедшая Дженнет. Ее любят двое мужчин, и из-за их страстной любви должна пролиться кровь!

Магдален пошатываясь встала и подошла к окну. Внутренний двор был озарен факелами, взад и вперед сновали вооруженные люди, трубили рожки. Казалось, была не ночь, а день в самом разгаре. Интересно, как эти люди восприняли приказ хозяина срочно собираться и скакать неведомо куда среди ночи? Едва ли кто-то, кроме, может быть, ближайших соратников, рискнет спросить хозяина, зачем такая спешка, да и тем Эдмунд вряд ли что-нибудь ответит. Мост опустился, затрезвонил колокол. Дружина Эдмунда де Бресса вышла в путь, когда ночь была уже на исходе.

Магдален осталась у окна. После внезапно закончившейся суматохи молчаливая пустота двора зияла как дно колодца. Сердце Магдален сжималось, стоило ей представить себе встречу двух мужчин, любящих ее. Одного из них она и сама любила, так глубоко, что невозможно было выразить словами, другой был ей дорог как искренний друг, и она была бы последней преступницей на свете, если бы пожелала ему зла.

Едва заалело на востоке небо из гостевого крыла замка вышел со своими вассалами и слугами улыбающийся Шарль д'Ориак. Для них уже были подготовлены лошади, и гости оставили замок, даже не попрощавшись с хозяйкой. Казалось, Магдален должна была бы почувствовать величайшее облегчение, но ее горе и ужас затмили все.

Шарль д'Ориак уехал в высшей степени довольный собой.

Его план был гениально прост и в полной мере оправдал себя. Он видел обоих рыцарей в бою, и яснее ясного представлял, что Эдмунд для Гая де Жерве не соперник: последнему не составит никакого труда убить в поединке вспыльчивого, импульсивного племянника. И тогда де Боргары оказываются ни при чем и все шито крыто. А пока муж и любовник леди Магдален заняты выяснением отношений, предмет их спора остается в замке без всякого покровительства и совершенно без защиты. Размышляя об этом, Шарль не мог не улыбаться. Первую стадию операции по похищению Магдален он провел безупречно. Теперь начинался второй, решающий этап.

15