Клевета

— Об этом вы сможете спросить у своего мужа, мадам, — скрипучим голосом произнес герцог. — Он объяснит вам, если сочтет нужным.

В этот момент толпа взревела, но Магдален только медленно повернула голову. Сьёр де Ламбер, сбитый с лошади, лежал в пыли, пытаясь подняться. Его оруженосец уже бежал к нему, чтобы оказать помощь. Пора было прозвучать сигналу об окончании боя, но Эдмунд спешился, вынул меч, и стал ждать, пока его соперник встанет на ноги.

— Господи Иисусе! — пробормотал герцог. — Он решил во что бы то ни стало сражаться до конца. Необходимо положить предел этой дурацкой игре, а де Бресса придется отлучить от моего двора на месяц-другой.

В это время второй рыцарь сумел подняться и тоже извлек меч из ножен. Теперь они стояли лицом друг к другу в окружении беснующейся толпы — публика наконец сообразила, что дело обещает быть нешуточным, и ждала продолжения.

— Прикажите развести их, милорд, — шепнул Гай на ухо герцогу, так, чтобы не услышала Магдален. — Пусть все останутся при убеждении, что двум молодым людям просто кровь ударила в голову. А после этого накажите Эдмунда под тем предлогом, что нарушение правил на поле сражения недопустимо.

— Леди, прошу вас немедленно вернуться на свое место, — с плохо скрываемым раздражением сказал герцог Магдален, все еще стоявшей перед ним с выражением вопроса на лице. — Ваше присутствие все равно не поможет делу, и кроме того, вы загораживаете мне обзор.

— Прошу прощения, сэр.

Человек, которого Магдален в душе все еще отказывалась признать своим отцом, ни разу за все время не нашел для нее хотя бы одного приветливого слова, и она уже привыкла не рассчитывать на что-то большее, чем холодная любезность. Впрочем, она его не любила, как и он ее, а потому перестала даже интересоваться причинами такого нерасположения к себе. Взглянув на Гая и заметив, что он отвел глаза в сторону, Магдален вернулась на свое место.

Двое на арене бились со всем ожесточением юности и в то же время с мастерством, накопленным за годы тренировок и боевых сражений. От ударов мечом плашмя по железным доспехам, грохот разносился по всей арене, тем более что злоба, с которой дрались рыцари, сделала эти удары еще более тяжелыми. Магдален хотелось зажать уши, но она продолжала следить, как Эдмунд теснит противника к краю арены. Де Ламбер должен был вот-вот коснуться спиной ограды, и тогда он оказывался проигравшим. Эдмунд дрался из последних сил, нанося двуручным мечом удар за ударом, и не обращая внимания на обрушившийся на него меч противника. В конце концов, запнувшись о камень, сьёр де Ламбер упал спиной на ограду.

Народ взвыл, когда, воздев к небу руки, де Ламбер запросил пощады.

Только сейчас Магдален расслабилась и с удивлением осознала в каком напряжении она все это время находилась. Плечи ныли, на ладони отпечатались следы от перстней с пальцев другой руки — так сильно она их сжимала. Но тут вновь начался церемониал с участием маршалов и герольдов, и она опять села. Эдмунд же подошел к ложе и, подняв забрало, стал на колено перед герцогом, ожидая от своего сеньора поздравлений за отлично проведенный бой.

Но ответом было лишь ледяное молчание. Лихорадочный румянец на щеках юноши сменила тусклая бледность, а в его глазах засверкали искры ярости, которая только что помогла ему одержать победу, а теперь, перед лицом публичного оскорбления, вспыхнула вновь.

Де Жерве и Магдален одновременно осознали опасность момента. В приступе бешенства, еще не отошедший от горячки боя, молодой человек способен был забыть, где он и кто перед ним.

— Милорд… милорд… — ясно и звонко прозвучал голос Магдален, нарушая тягостное, угрожающее молчание. Эдмунд перевел свои безумные глаза с герцога на жену. Она поднялась, вынимая розу из большой вазы, стоявшей неподалеку.

— Вы отлично защищали на поле сражения мои цвета, милорд, — она с улыбкой перегнулась через ограду и бросила цветок. — Это от меня, но я тоже требую подарка в ответ.

Эдмунд машинально поймал цветок на лету, и только сейчас до него внезапно дошло, что он был на краю беды.

— Ваше требование справедливо, леди, но чем я могу вам служить? — и он наклонил голову в знак признательности.

— Один поцелуй, сэр, всего один поцелуй, — отозвалась она. Смех одобрения пробежал по рядам при виде такой галантной сцены. Все сразу же забыли о неприятном впечатлении от только что закончившегося боя.

Эдмунд прошел вверх по ступеням.

— Что же, леди, я счастлив, что могу услужить вам.

Перегнувшись через заграждение, он неожиданно подхватил ее на руки, и, перенеся через ограду, поставил на землю рядом с собой. После этого он поцеловал ее в губы с юношеской страстью и азартом, вызвав овации зрителей и румянец на щеках Магдален.

— Фи, милорд! — сказала она. — Как же я теперь вернусь на свое место?

К ограде подошел улыбающийся Гай.

— Передай мне леди, Эдмунд, и проблема решена.

И Магдален опять на мгновение оторвалась от земли; поставив ее на ноги, Гай одобрительно сказал вполголоса:

— Ты все отлично сделала, Магдален.