Кляксы

Внутри было уютно, пахло выпечкой и кофе. Помещение было небольшим, но вмещало пять столов: три слева были четырёхместные, два справа – двуместные. Все были заняты. Я расстроилась, не желая уходить. Напротив двери в левом углу висел большой плазменный телевизор, по которому транслировался музыкальный канал, но звук был приглушён. И всё-таки это никак не портило обстановку кафе. Конечно, неспешность движений оказалась только моим воображением, кругом стоял гул от разговоров, но это не испортило моего впечатления. Я осмотрела посетителей, понимая, что из-за отсутствия мест придётся уйти, но вдруг поняла, что среди них не было тех двоих, за которыми я шла. Это меня обнадёжило. Я прошла дальше и увидела ещё один маленький зал. Я поспешила пройти туда и увидела их… К моему счастью, возле них освободился столик, и я заняла его. Здесь стояло меньше столов. Мне понравилось расположение одного из них – возле окна, но он, к сожалению, был занят. Я села, перевела дух и постаралась немного успокоиться. На столе лежало меню с названием пиццы. Я невольно улыбнулась, поняв, о чём говорили парень и девушка. И решила заказать пиццу, чтобы проникнуться атмосферой кафе. Посидев несколько минут в ожидании официанта, я направилась в первый зал.

Когда я вернулась с подносом, на котором стояла тарелка с пиццей и чашка кофе, то не удержалась и посмотрела на пару. Парень о чём-то рассказывал, а девушка делала вид, что внимательно слушает. Она вздыхала, мяла руки и смотрела по сторонам. Было видно, что ей не терпелось встать и уйти, нет, убежать, чтобы его не слушать. Меня немного озадачило её поведение, потому что ещё недавно мне казалось, что они влюблённая пара. Я села за свой столик (к счастью, его никто не занял), аккуратно поставив поднос. Столики стояли недалеко друг от друга, и мне было слышно всё, что говорил парень. Меня взбесили его слова, и стало жаль девушку. Теперь я понимала её и сочувствовала. Неужели этот бесчувственный чурбан на самом деле ничего не видел и не понимал?! Третье письмо созрело в несколько секунд. Я отодвинула поднос и поспешила достать блокнот. Я не задумывалась над обращением, потому что твёрдо знала, кому буду писать это письмо. Этот тип безответной любви был, пожалуй, самым безнадёжным и болезненным. Я прониклась сочувствием к девушке, которая любила своего друга, и он ранил её в это влюблённое преданное сердце. Рука моя дрожала, когда я писала, сердце сжималось при каждом слове… Я писала это мыслями девушки, которая сидела за моей спиной и, сдерживая слёзы, слушала о том, что её «друг» полюбил «классную девчонку» и не знал, как ей признаться. Он спрашивал у неё совета.