Клянусь, я твоя (СИ)

Я сглатываю, пытаясь успокоить ускоренный пульс, тяжелыми усилиями заставляя себя держать лицо, и пока я судорожно ищу ответ на этот вопрос, я вижу еще кое-что. В его скользящих по мне глазах появляется тонкая брешь. Он ищет. Ищет хоть что-то, пытаясь найти подтверждение своих слов. И я понимаю: он ничего не знает. Он блефует, надеясь заставить меня расколоться, что я сама признаюсь во всем.

– Да ну, – я неискренне улыбаюсь, хотя такая улыбка больше напоминает мне нервный смех на изорванном выдохе. Стэн не сводит с меня кристально холодных глаз. Просто удивительно, как еще минуту назад в них было столько тепла и заботы.

- Ну ты же не глупая, Ким, - и снова это ледяное чувство заполняет меня до краев. – Разве не знаешь, что таким, как он, надо от таких, как ты? Могу поспорить, что твоя мама и не подозревает, как ты ее обманываешь. Он же старше тебя, Ким. Сколько ты его знаешь?

Меня охватывает нездоровая дрожь.

– Господи, что ты хочешь от меня? Может, ты собираешься занять место Генри, чтобы дышать мне в затылок и заглядывать в рот? Я не должна перед тобой отчитываться! Это вообще не твое дело, понял? Отстань от меня, Стэн!

Я умолкаю, тяжело дыша. Бурный крик, за которым на самом деле скрывается дикая паника, сейчас кажется мне совсем плохой идеей. Но страх заставляет меня защищаться и защищать себя со всех сторон.

Стэн просто смотрит на меня, совсем не реагируя, а потом делает еще одну странную вещь, которая совсем сбивает меня с толку. Он спокойно сдвигается по комнате и смотрит прямо на меня, не сводя взгляда. Я немного съезжаю по спинке и оглядываюсь по сторонам, растерявшись, но на самом деле Стэн проходит мимо кровати и останавливается у окна. Он цепляется пальцами в узкий подоконник и смотрит в окно, коротко раскачиваясь на пятках. Стэн вцепился в его грани так сильно, что я вижу, как побелели косточки его пальцев и понимаю, что своей вспыльчивостью только подтолкнула его к верному ответу.

– Я все равно докопаюсь до правды, Кимберли, – отстраненно говорит он, глядя в окно. Уж слишком глубок его взгляд для этого возраста... - Как говорил твой отец еще полгода назад - это всего лишь детское увлечение.

Кажется, я окончательно теряюсь, потому что не нахожу слов. Я смотрю на него и вдруг понимаю, что действительно даже не знала Стэна, несмотря на то, что мы знакомы с детства. Сама не замечаю, как губ касается легкая искривленная улыбка.

– Считаешь меня ребенком? - До моих ушей доносится тихий голос, он будто принадлежит мне и в то же время кажется чужим. Стэн поворачивает ко мне лицо:

- Считаю тебя влюбленной по уши дурочкой... неспособной видеть очевидные вещи. Он еще немало горя тебе принесет, увидишь, Ким. И вот когда он сделает тебе больно, по-настоящему больно, так, что тебе жить не захочется... - а вот это мне уже не нравится, очень не нравится. – Ким, вот тогда ты придешь ко мне. И ты знаешь, я не отвергну тебя. Я дам тебе поддержку и утешение, которое ты будешь просить у меня. Вот тогда я покажу тебе, что такое настоящая, взрослая любовь.

В его уверенно поставленном голосе звенит твердость, способная пробить металл. Я настолько поражена, что молчу, где-то у обмякшей руки я чувствую тонкое щекотание в кожу и не сразу сознаю, что это за звук. Стэн неискренне улыбается, кивая куда-то в район моей ладони.

- Давай, ответь ему. Скажи, что тебя отвлек твой нерадивый ухажёр, который слишком туповат для того, чтобы понять, что ты на дух его не переносишь.

До меня доносится мой резкий вдох, и я вдруг вижу его в совершенно ином свете. И мне становится его безумно жаль.

- Стэн...

Он неохотно кривится:

– Да нет, Ким, не надо. Лучше возьми трубку, не заставляй парня ждать.

И когда он уходит, отцепляясь от подоконника, я провожаю его взглядом и бросаю последний расфокусированный взгляд на закрытую дверь. Моя грудь вздымается, когда я делаю быстрый глубокий вдох, чтобы собраться, после чего я на мгновение закрываю глаза и снимаю трубку...

14

Позже вечером, когда я сижу, прислонившись к спинке кровати, и переписываю примеры из учебника на коленях, ко мне без стука заходит мама. Я молча смотрю, как она проходит между столом и шкафом, поднимает ноутбук, шуршит моими тетрадями и учебниками, и закусив губу обводит глазами комнату. Затем ее взгляд с подозрением падает на приоткрытое окно. Мама подходит к нему и открывает так широко, что в комнату прорывается ветерок. Я морщусь от легкого холода. Она выглядывает сначала вдаль, потом смотрит вниз с длинным, молчаливым выжиданием, словно оттуда сейчас выпрыгнет инопланетянин, чтобы похитить меня.

Что ты ожидала там увидеть, мама? Кейна, скрывающегося между ветвями, или голубя, приносящего мне письма от него?