Клянусь своим сердцем

— Люцифер, берегись! — предостерегающе крикнула я и выстрелила в парня, прежде чем встать перед ним, защищая его, и почувствовала, как пуля пронзила мою кожу.

Мое тело взорвалось болью, и я почти упала на пол, прежде чем Люцифер подхватил меня на руки. Я не могла сказать, достала я парня или нет.

Мое зрение затуманилось, так как боль в груди была невыносимой. Все, что я могла видеть, это исчезающий образ Люцифера, когда он нежно обнимал мое лицо, как будто боялся, что его прикосновение могло сломать меня.

— Тейя… Ангел, — процедил он сквозь зубы, когда звуки выстрелов начали затихать.

Люцифер давил мне на грудь, когда я была ранена, и я чувствовала, как кровь стекала по моему животу, а платье прилипало к груди.

— Держись, Тейя. Оставайся со мной, — сказал он.

Я уже чувствовала, как мои веки закрываются, хотя он легонько хлопал меня по закрывались, чтобы я не заснула, но знала, что это напрасная попытка.

— Не спи, Тейя. Я отвезу тебя в больницу…

Его голос начал отдаваться эхом вдали. Последнее, что я увидела, был Люцифер, несущий меня на руках, прежде чем меня поглотила тьма.

ГЛАВА 21

Сражаться с демонами означает стать частью их мира.

ЛЮЦИФЕР

Я поднял Тейю с пола и вынес ее на улицу, оставив Франко разбираться с теми немногими придурками, которые еще были живы. Мне было абсолютно наплевать, кто спланировал нападение или на мою месть Аиду. Все, что имело значение, — это спасение Тейи. У нее слабый пульс, и если я в ближайшее время не доставил бы ее в больницу, то мог потерять ее.

Нет. Я не позволю этому случиться.

Я потерял свою мать, но я не смог бы перенести потерю Тейи. Только не снова.

Я вел машину как маньяк, на полной скорости, нарушая все правила дорожного движения. Она лежала на сиденье рядом со мной, и ее кровь покрывала сиденье машины.

Черт. Она теряла слишком много крови.

Я легонько похлопал ее по щеке, чтобы проверить, со мной ли она все еще.

— Тейя, не спи. Мы почти на месте.

Когда я не получил никакого ответа, мое сердце упало.

Боже, пожалуйста, не поступай так со мной.

Через несколько минут мы добрались до больницы, и я обозначил ее, когда врачи увезли ее в операционную.

Я расхаживал по коридору, не сводя глаз с двери. У меня пересыхало в горле каждый раз, когда я смотрел на свои руки, покрытые теперь уже засохшими пятнами крови.

По мере продолжения операции тянулись часы.

Что, если пуля ранила ее слишком сильно?

Что, если бы я не отвез ее в больницу вовремя?

Что, если операция не удалась?

Всевозможные зловещие мысли бродили в моей голове, пока я изо всех сил старался избавиться от них.

Я сделал то, чего никогда раньше не делал.

Я молился. Я, блядь, молился Богу за нее.

Я молился, чтобы она была жива и здорова для безликого существа, в которое весь мир верил, хотя я — нет.

Но за нее я был готов молиться тому, в кого не верил.

В моем кармане зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Франко.

— Что? — спросил я.

— Обо всем позаботились, сэр. В живых осталось всего пять человек. Что вы хотите, чтобы я с ними сделал? — спросил он нейтральным тоном.

— А тот ублюдок, который застрелил Тейю, тоже жив?

— Да, сэр.

— Пока ничего не предпринимай. Держи их связанными в темнице, пока я не вернусь.

Я повесил трубку, не дожидаясь его ответа

Семь часов спустя доктор вышел, снимая маску и перчатки, и направился ко мне.

— Как она? — спросил я.

— Сейчас она стабильна. К счастью, пуля не попала ей в сердце. Но она потеряла много крови, поэтому все еще без сознания, — сказал врач.

— С ней все будет в порядке?

Он кивнул.

— Так и будет. Просто дайте ей немного времени прийти в себя.

— Я хочу ее увидеть. Сейчас же.

Доктор не стал спорить по этому поводу, зная, с какими последствиями он бы столкнулся, если отказал бы мне. Если кто-то посмел бы сейчас издеваться надо мной, ему пришлось бы чертовски дорого заплатить.

Он провел меня в ее палату, когда она лежала в постели среди других пациентов.

Я бросил на доктора ужасающий взгляд.

— Отвезите ее в отдельную палату, черт возьми, прямо сейчас.

Доктор сглотнул и бросился звать медсестру, чтобы та помогла ему со сменой.

Ни за что на свете она не оказалась бы в палате, где к пациентам относились бы как к пустякам.

Они были достаточно умны, чтобы не тратить мое время впустую, и перевели ее на пятый этаж, в отдельную комнату с большой кроватью, отдельной гостиной и огромным окном от пола до потолка с видом на город, когда начало всходить солнце.

Я подошел к ее кровати и сел. На ней больше не было алой рубашки с пятнами крови на теле. Вся кровь была смыта.

Ее кожа была необычно бледной. Она была в больничной рубашке, в кожу вонзались иглы. Но наблюдать за тем, как она лежала, словно едва живое безвольное тело, было слишком тяжело.

Горе подступило к моему горлу. Она была в таком состоянии из-за меня.

Если бы я не похитил ее, она была бы в безопасности и вернулась к своему мужу. Если бы только я не был так ослеплен жаждой мести, тогда ее жизнь не подвергалась бы такому серьезному риску.

Почему она рисковала своей жизнью ради меня?