Клянусь своим сердцем

Гнев и чувство вины исходили от его тела, когда он сел в кресло напротив. Гнев из-за того, что его не было рядом, чтобы защитить, и чувство вины из-за того, что я знала, что он ничего не в состоянии с этим поделать.

Ромеро — правая рука Аида, а также назначенный мне телохранитель. Раньше его отец служил у мистера Ди'Амико телохранителем, но после его смерти Ромеро продолжил традицию, служа у Аида.

Он тяжело вздохнул, откидываясь на спинку плюшевого дивана, и посмотрел на меня с жалостью. Я опустила глаза, когда нервозность взяла верх над эмоциями.

— И как же он оправдался на этот раз?

— Ему не понравилось, какой я приготовила для него на ужин.

Он усмехнулся, качая головой.

— Конечно, он ненавидит еду. Только он мог использовать такой дурацкий предлог, чтобы избить тебя, — он прочистил горло и наклонился вперед, упираясь локтями по обе стороны от колен. — Я все еще говорю тебе…

— Нет, — ответила я, прекрасно понимая, как он собирался предложить.

— Но почему? Просто скажи мне один раз… почему? — он нахмурился в замешательстве, как и каждый раз, когда поднималась эта тема.

И, как и в любой другой раз, мой ответ оставался прежним.

— Я просто не могу.

Он провел рукой по своим темно-черным волосам, взъерошивая их сбоку.

— Если ты сбежишь, я не скажу ему…

— Но он убьет тебя за то, что ты не выполняешь свою работу, если я сбегу, а я этого не хочу, и ты тоже, — пробормотала я, чувствуя разочарование от этого разговора, как будто время от времени я попадала в бесконечный цикл, когда поднималась эта тема.

Ромеро был свидетелем того, как Аид пытал, наказывал и избивал меня. Когда это случилось в первый раз, он увидел, как Аид с такой силой ударил меня по лицу, что у меня потекла кровь из губ. Я ожидала, что он проигнорировал бы мое состояние, как и другие солдаты. Но он застал меня врасплох, когда принес мазь, чтобы я обработала свою пораненную губу.

День за днем он либо видел, как совершалось преступление, либо видел, как я наслаждалась адом, в котором находилась, проклиная себя. Все началось со светской беседы, которая переросла в более дружеские беседы. Всякий раз, когда мне требовалось утешение, Ромеро был рядом, как поддерживающий друг. Мы были нежны друг к другу, как брат и сестра, и это был единственный маленький подарок, который я получила в этом аду. Его поддержка и дружба были единственными вещами, которые помогли мне пережить тяжелые дни.

— В любом случае, я думала, ты должен был приехать в понедельник.

Он кивнул.

— Я знаю, но Сара сказала мне быстро уехать, чтобы Аид ничего не заподозрил. Но я рад, что смог увидеть первый бейсбольный матч моего сына, — добавил он с улыбкой, и в его тоне отразилась гордость.

Ромеро женился на посторонней женщине еще до того, как его приняли на работу. С тех пор он держал новость о своем браке в секрете от всех остальных, зная, что это могло поставить под угрозу не только его, но и жизнь жены и сына. Но каждые два месяца он навещал их в Чикаго, в то время как лгал Аиду о своих посещениях, и проводил время со своей семьей.

Я искренне улыбнулась, не обращая внимания на легкий укол боли в моем сердце.

Следующие двадцать минут он продолжал говорить о своей жене и сыне, прежде чем ему позвонили, и он вышел из комнаты.

Я знала, кто это был и что ему нужно было уйти. Как и ожидалось, когда он вернулся в комнату, убирая телефон обратно в карман, он грустно улыбнулся мне.

— Аид созвал совещание. У твоей двери будет десять дополнительных охранников, — сообщил он.

Я кивнула в ответ, наблюдая, как он уходил.

Следующие несколько минут я сидела там, прежде чем решила выйти подышать свежим воздухом.

ГЛАВА 4

О, жестокая судьба.

ТЕЙЯ

ПРОШЛОЕ

Я быстро вымыла руки, проверила платье и прическу в зеркале, прежде чем вышла из туалета. Мы в кинотеатре, смотрели "Мстители: Война бесконечности". Последние несколько месяцев Люцифер был занят своим обучением и посещением подпольных собраний со своим отцом. Он выглядел так, словно умолял о перерыве, чтобы успокоить свой разум.

Мне пришлось вытащить его из комнаты, чтобы заставить посмотреть со мной фильм. Мы давно не виделись.

Мои ноги замерли, когда я выбежала в коридор, а две подруги Саманты прислонились к выходной двери, преграждая мне путь. Что они здесь делают?

— Прошу прощения, — вежливо сказала я, хотя знала, что это звучало совсем не так.