Клятва истинной валькирии

– Жди здесь, – приказал он. Но Джастин тут же пустился следом за ним.

Доминик покачал головой – мол, что с тобой будешь делать, но возражать не стал.

Они крадучись спускались по спиральной лестнице. В самом низу Доминик остановился – показалась дверь, и он жестом показал Джастину: держись той стороны, чтобы изнутри не увидели. Доминик весь напрягся и сжал кулаки.

Хотя по большей части работа Джастина состояла в заполнении бумаг и разговорах с сектантами, ему пришлось повидать многое – в том числе и довольно неприятные храмы совершенно безумных фанатиков. Он сказал Мэй правду: он стал свидетелем невероятных событий, не имеющих никаких объяснений. Однако такого, как это святилище крови и смерти, ему видеть не приходилось. Подобные вещи обычно показывали в кино – когда хотели продемонстрировать зрителю зло религий…

Храмовая распись не шла ни в какое сравнение с жуткой сценой, которая разворачивалась у алтаря. Там стояли двое панкельтов, а женщина в углу держала под прицелом Лео – кстати, пистолет подозрительно напоминал оружие Мэй. Трое других панкельтов занимались ранеными – хотя одному врач уже, похоже, не требовался. И самое страшное – на алтаре лежала, распростертая, Мэй. Она глядела отсутствующим взглядом в потолок, а тело ее сотрясала дрожь. Доминик сделал глубокий вдох – пытался успокоиться.

– Это эпинефрин, – пробормотал он.

– Что?

– Эпинефрин. Они ей вкатили лошадиную дозу.

– Но это же просто адреналин, – изумился Джастин. – Это не яд!

– Для преторианцев – все равно что яд, – пояснил Доминик. – Это основной нейромедиатор в режиме «бей-или-беги». Имплант стимулирует его выработку, если чувствует малейшее повышение его уровня в крови. Видишь маленькую стрелу у нее в груди? – показал он. – Это не малейшее повышение, это огромная доза – имплант ее почувствовал и перестарался. Ее тело не может переработать выбрасываемые в кровь гормоны.

Джастин в ужасе смотрел на Мэй – непобедимая валькирия лежала, поверженная и беспомощная!

– Она умрет?

– Нет, но у нас бы от такого случился сердечный приступ. Имплант вскоре поймет, что телу столько адреналина не нужно, и начнет его перерабатывать.

И Доминик скроил недовольную гримасу:

– В общем, укол эпинефрина – самый эффективный способ справиться с преторианцем, причем с помощью препарата, который в любой аптеке продается. Действует быстрее, чем любой яд.

– А ты откуда знаешь?

Доминик помолчал.

– Похоже, у нас – серьезная ситуация и улик полно, – наконец заявил он, проигнорировав вопрос. – Вызывай подкрепление.

Он был прав. Джастин вытащил эго и ввел спецкод – получив его, местные полицейские тотчас выедут по адресу. Спрятав гаджет в карман, он резко развернулся: отвратительная сцена не изменилась. Двое панкельтов у алтаря оживленно беседовали. Мэй – беспомощная, как котенок, – лежала в прежней позе, правда, теперь ее трясло меньше, а спазмы стали нерегулярными.

– Интересно, почему они ее в живых оставили?.. – задумчиво протянул Доминик.

– Чтобы убить, – прошептал Джастин.

В руках высокого мужчины блеснул серебряный книжал.

– Но они должны принести ее в жертву в ходе ритуала.

И вдруг головоломка сложилась. Обычные враги Морриган – вроде Каллисты – не заслуживали ничего особенного, их убивали, грубо говоря, как получится. А взбунтовавшихся созданий необходимо было умерщвлять особым способом. Серебряный клинок в сердце, в ночь полной луны – и удар должен нанести кто-то из доверенных прислужников богини. Тех, кого Морриган создала своей силой, необходимо уничтожать не абы как – даже если придется замедлить процедуру до одной смерти в месяц.

– А ребята вроде бы никуда не спешат…

– Они, наверное, думают, что надолго обезвредили ее.

– А разве нет?

Доминик пожал плечами:

– Не уверен… Именно поэтому я и сказал, что преторианцы очень опасны. Даже если их взять в плен, они не сдаются.

И Доминик кинул беспокойный взгляд на Лео. Но тот, похоже, так и оставался заложником.

– Если они не соберутся убить ее в ближайшее время, мы вполне можем дождаться полиции.

«Хватит болтать», – отрезал Магнус.

Ворон едва успел произнести это – а высокий мужчина у алтаря внезапно повернулся к фреске на стене и воздел руки вверх.

– Великая владычица, мы исполняем твою священную волю и возвращаем тебе ту, что предала тебя! – провозгласил он.

И с невероятной для Джастина и Лео скоростью он развернулся и занес серебряный кинжал над Мэй. Лезвие сверкнуло, как молния.

Но спустя миг служитель оторопел.

Лезвие наткнулось на невидимую преграду!

Жрец Морриган, явно недоумевая, убрал одну руку с рукояти и легонько дотронулся до груди Мэй. Потом снова попытался ударить – и опять не смог опустить кинжал.

«А ты не такой уж болван. Смотри-ка, получилось у тебя с заклятием», – одобрительно заметил Гораций.

– На ней чары, – выдавил высокий.

И, хмуря лоб, обратился к соратникам.

– Мне нужен другой кинжал.

Ему передали обычный охотничий нож. Мужчина дотронулся острием до щеки Мэй – клинок не встретил сопротивления. Жрец удовлетворенно покивал.

– Заклятие оберегает ее от божественного вмешательства. Скоро оно потеряет силу. Надо набраться терпения.