Клятва любовника (ЛП)

— День почти закончился, — добавил он, не получив от нее ответа. Его голос перешел на ровный, но хрипловатый тон, отчего по рукам пробежали мурашки. — Мы справились, стараясь вести себя как можно лучше и все такое, поэтому я решил подойти и поздороваться.

Джулс так и подмывало сказать ему, что он может сделать со своим приветствием. Вместо этого она сделала глоток шампанского, в качестве помощи в борьбе с исходящим от него чувственным доминированием. Ей потребовалась вся сила духа, чтобы выдержать его взгляд, притворяясь безразличной. Реакция тела заставила ее разозлиться на него так же, как и на саму себя.

— Поверить не могу в твою дерзость, — сказала Джулс низким, резким тоном.

Далтон медленно и соблазнительно улыбнулся.

— Да, у меня и правда есть яйца, не так ли?

Так вот к чему все это? Ее взгляд опустился ниже его узкой талии. Он обладал невероятным телосложением, заставлявшим ее думать не только о его яйцах, но и о каждом дюйме его тела. Она снова сосредоточилась на его лице, увидев, как потемнели глаза, в то же время его рот расплылся в одной из тех улыбок, говоривших — «попалась». Он разгадал ее мысли, когда она смотрела вниз.

— Слушай, Далтон, — сказала Джулс строгим голосом, стараясь не устраивать сцен. — На случай, если ты еще не понял, ты мне не нравишься.

Он усмехнулся, и вместо того, чтобы разозлить ее, это звук пробежался у нее по спине легкой дрожью.

— Тогда мы квиты, Джулс, потому что ты мне тоже не нравишься.

* * *

Да, Джулс могла ему не нравиться, но он действительно ее хотел, признал Далтон, пристально глядя на нее, надеясь, таким образом вывести из себя. Он мог представить все, что сделал бы с ней, если бы ему когда-нибудь выпал такой шанс. Она являлась причиной многих бессонных ночей и потери душевного спокойствия. Что еще хуже, она мешала ему желать других женщин. Всякий раз при виде Джулс, ее женственность наносила удар по его либидо, главным образом потому, что он не мог получить то, что видел.

Чушь собачья.

Он отказывался признавать, что она отличалась от любой другой женщины, которую он видел, хотел и получал. Он знал женщин, мог читать их, как книгу. Хотя первым бы признал, что в Джулс есть несколько глав, которые он предпочел бы пропустить. Суть в том, что она хотела его, вероятно, так же сильно, как и он. Она могла притворяться, что это не так. Могла с этим бороться. Могла даже отрицать. Но аромат женщины не лгал. Она носила «Амаридж», как никакая другая, и то, как парфюм смешивался с химией ее тела, было таким чертовски умопомрачительно горячим, как некий афродизиак, до бесчувствия одурманивающий Далтона и заставлявший быть грубым, когда он должен вести себя как джентльмен. Это усиливало сексуальное влечение к ней, и он был убежден, что это чувство взаимно.

— Раз мы пришли к согласию в отношении общей неприязни друг к другу, зачем маячить у меня перед носом? — спросила Джулс, вонзаясь в его мысли, как острый нож.

«Она еще ничего не понимала», — подумал Далтон, наклоняясь ближе к ней, дыша ей в ухо, словно собирался посвятить в маленький секрет. В каком-то смысле так оно и было.

— Мне нравится раздражать тебя, нравится видеть тебя возбужденной, разгоряченной и обеспокоенной. Можешь это отрицать. Но в моих силах легко все исправить, к нашему обоюдному удовольствию. Я мог бы подарить нам улыбки, которые не сходили бы с наших лиц всю жизнь. Вражда между нами закончится здесь, если сегодня вечером ты пойдешь ко мне домой.

На мгновение воцарилась тишина.

— Далтон?

— Да?

Он услышал в ее голосе дрожь. Почему это должно звучать так чувственно, так невыносимо сексуально, заставляя его дыхание останавливаться, когда он замер в похотливом ожидании ее ответа?

— Иди на х*й.

Эти три слова были произнесены тихим шепотом, но прозвучали четко, прямо, определенно сухо и беспощадно. Гнев пробежал по спине и его глаза сузились. Инстинктивно он сделал шаг назад, отказываясь позволить тому, что она сказала, повлиять на него. И он отверг мысль о том, что странное стеснение в груди что-то значило. Ее вызовы становились обычным делом, но, в конце концов, они сделали бы ее капитуляцию намного слаще.

Далтон отстранился и улыбнулся ей, говоря совершенно спокойно, на самом деле не испытывая этого:

— Я бы предпочел увидеть на нем тебя. Жаль, что упускаешь такую возможность.

Она закатила глаза.

— Я не упускаю никакой возможности, поверь мне. И...

Аплодисменты заглушили ее слова. Они оба повернулись, когда Джейс и Шана появились, держась за руки. Они переоделись. Им пора было отправляться в свадебное путешествие — две недели на пляжах Кейптауна в Южной Африке.