Клятва Мерлина

Мэри-Джейн сидела на корточках возле Джозефа, который явно чувствовал себя более чем неважно. Он потел, хотя в драконюшне было прохладно, и время от времени закусывал губу, чтобы не застонать. Ведьма вытирала ему коротким рукавом своей рубашки кровь из прокушенной губы и пот со лба. Говорить Джозеф не хотел и даже на ее предложение не сдерживать стоны только отрицательно мотнул головой.

Гарри вновь погрузился в беседу с кем-то невидимым, изредка замолкая и хватаясь за сердце, но затем продолжал диалог. На обращенные к нему слова Мэри-Джейн он никак не реагировал. Ведьма испытывала легкую жажду, но не хотела оставлять Джозефа одного и потому решила немного потерпеть. Ведь скоро должен вернуться дракон, доставив сюда целителя. С Робертом ведьма близко знакома не была, виделись они всего раз, у одра занемогшей герцогини, но, зная, что он блестяще провел операцию, не сомневалась в его компетентности.

– Потерпи, – попросила она Джозефа. – Скоро они будут здесь. Это из-за Гарри задержка. Он попросил Барта привезти еще и стряпчего, вот и теряется время.

Джозеф молча кивнул, глядя на нее расширенными от боли зрачками, и вновь закрыл глаза. Ведьма сама с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Она, одна из лучших, а может, и лучшая целительница белого ордена, оказалась абсолютно беспомощной, когда потребовалось оказать помощь любимому мужчине!

Мэри-Джейн повторила про себя эти слова и изрядно изумилась. Даже накатывающие слезы отступили. Что ж это получается, она влюбилась в Джозефа? Того самого, который сперва поставил ее перед выбором превратиться в шлюху или нарушить Клятву, а затем использовал приворотную пыль, пусть даже распыленную не им, чтобы с ней переспать? Судя по всему, да, влюбилась. А как он относится к ней?

По всему выходило, что она ему совсем не безразлична. Джозефу ничего не мешало отсидеться в комнате, пребывая в полной безопасности. Он же безрассудно ринулся ей на помощь, и при этом изрядно пострадал. Помочь, правда, ничем так и не смог, ведьма прекрасно справилась сама, но разве это важно? Ведь ради нее он нарушил один из главных неписаных принципов черной магии – «каждый за себя». Такое ни один черный маг не сделает для безразличного человека, разве что за деньги.

С самого детства отношения с противоположным полом у Мэри-Джейн складывались из рук вон плохо. Точнее, не складывались никак. Родилась она в семье белого боевого мага и смертной, не унаследовав от отца ни одной из его магических сил. Внешнего сходства ребенка с родителями тоже не просматривалось. Среди белых ведьм (страстно ненавидящих смертную, сумевшую увести у них завидного жениха) поползли тихие сплетни о том, что настоящий отец девочки известен только ее матери, а быть может, точно неизвестен и ей. Открыто сказать что-то этакое они боялись (кто может быть уверен, остановит ли боевого мага Клятва Мерлина?), но маленькая Мэри-Джейн все равно каким-то образом узнала об этих измышлениях и поняла, почему отец столь холодно к ней относится. Уточнять у родителей, есть ли в сплетнях хоть крупица правды, девочка благоразумно не стала.

Даже если оба родителя были магами, у них вполне мог родиться ребенок без магических сил (без сплетен о супружеской неверности, естественно, не обходилось и в этих случаях), так что в любом из магических орденов давно знали, как поступать в подобной ситуации. Если родители желали, чтобы их ребенок считался магом, невзирая на отсутствие магических сил, ему присваивали самый низкий уровень по ясновидению. Может дитя предсказать, что завтра утром солнце взойдет, а вечером сядет – значит, уже какой-никакой, а ясновидец. Разумеется, шли навстречу только влиятельным родителям, но тут уж ничего не поделать – орден совсем не нуждался в большом количестве таких «магов».

Мэри-Джейн в свое время тоже получила четырнадцатый уровень по ясновидению, что дало ей законное право поступить в одну из магических академий белого ордена. Там ее обучали письму, счету, верховой езде, основам самообороны, танцам и прочим далеко не лишним в жизни навыкам. Когда остальные студиозусы занимались совершенствованием своих магических сил, «ясновидица» была предоставлена сама себе. Однажды она случайно попала на занятие целителей и как-то сразу поняла – вот это и есть ее настоящее призвание. Наставник-целитель отнюдь не возражал, ведь его жалованье напрямую зависело от количества обучаемых им студиозусов. Менее через год юная ведьма (теперь в этом ее статусе никто более не сомневался) получила десятый уровень, дающий право исцелять самостоятельно. Академию она закончила уже с третьим уровнем, которого подавляющее большинство целителей никогда не достигают.