Клятва Мерлина

– Этот трактат нашли у попавшего к нам в плен вражеского офицера. Он не понимал латынь, поэтому возникло подозрение, что эта книга, которую он не мог прочесть, содержит какие-то зашифрованные данные. Но наши телепаты, прочитав его мысли, заявили, что он эту книгу просто где-то украл. Офицеры – это, как правило, аристократы, но война, увы, весьма способствует падению нравов или, выражаясь народным языком, оскотиниванию. Наши воины тоже порой ведут себя ничем не лучше. Вот и привезли этот трофейный трактат мне. Я дальше третьей страницы продвинуться не смог.

– Я сдалась на второй. Папа, а чем христиан на континенте так разозлили сатанисты?

– Маргарет, ты знаешь многих сатанистов?

– Нет. Даже среди черных магов их не так и много, примерно каждый десятый. С некоторыми из них я знакома.

– Так вот, дочь моя, для нынешних черных магов сатанизм – просто дань традиции, и не более. Фанатики среди них если и есть, то очень немного. А раньше, лет триста назад, было не так. Происходили человеческие жертвоприношения, оргии с животными и прочее подобное. Эта мерзость процветала на континенте, но и наше королевство стороной тоже не обошла. Тогдашний король с проблемой справился, и теперь сатанизм у нас вошел в приемлемые рамки. Только не спрашивай, какими методами Его Величество этого добился. Ты еще мала слушать подобные вещи, хоть ты и ведьма, которая обучается целительству. Один Господь судья тому древнему королю. Он нарушил заповеди, но принес пользу королевству. Но поговорить с тобою я хотел, разумеется, не о сатанизме. Дело в том, что твоя наставница, Мэри-Джейн, оказалась замешана в каком-то скандале.

– Она ни в чем не виновата!

– Маргарет, я ее ни в чем не обвиняю. Я даже готов допустить, что она невинна, как праматерь Ева до грехопадения. Это неважно! Важно то, что наша семья не должна быть втянута ни в какой скандал. Как мне рассказывал Марк, он с нашими стражниками подоспел к тебе на выручку очень вовремя.

– Да, папа, спасибо.

– В дальнейшем подобные ситуации нужно напрочь исключить. Поэтому ты должна немедленно перейти к другой наставнице.

– Нет. С моей стороны это будет предательством.

– Маргарет, для меня главное – не допустить повторения ситуации, когда моя дочь угрожает заколоть кинжалом стражника, а его коллеги в это время намереваются забить ее дубинками. Так что я настаиваю.

– Отец, если я уйду от Мэри-Джейн, то мой новый наставник будет из черного ордена.

– Даже думать об этом не смей! Ты знаешь, как я отношусь к черной магии!

– Зря. Белый орден ничем не лучше черного. Тебе известно, что магистр Деннис имеет в своем распоряжении личных тайных убийц?

– Известно, конечно. Я же не вчера родился, как некоторые.

– Так, может, и Церковь имеет подобных верных слуг?

– Если ты говоришь о католической церкви, то, конечно, имеет. Помнится, некоторое время назад какой-то французский монах прикончил французского же короля. Не думаю, что он это сделал по собственной инициативе. Ему наверняка приказали.

– Я говорю не о римской церкви, а о нашей.

– В нашей Церкви тайных убийц нет. Не потому, что мы чем-то лучше католиков, а потому, что во главе нашей Церкви – сам король. А Его Величество наверняка не хочет повторения у себя истории с его французским родственником. Впрочем, если будет нужно укоротить век кому-то из врагов Церкви, король найдет как это сделать.

– Какие вы скучные! – возопила Корделия. – Неужели вам больше не о чем поговорить, кроме как об убийствах?

– А о чем бы ты хотела? – улыбнулся отец.

– Да хотя бы о том, что у меня через месяц свадьба, а туфель до сих пор нет!

– Ты ходишь босая? – удивилась Мэгги.

– Не говори глупостей! Замуж я должна выходить во всем новом. И во всем белом. Белое платье, белые чулки, белые туфли, белая фата.

– Фата – это символ девственности…

– Маргарет, если ты сейчас скажешь какую-нибудь гадость, клянусь, я сама подошлю к тебе убийц!

– Не переживай, Корделия, я скажу очень культурно: твои дети будут совсем непохожи на твоего мужа.

* * *

Клятва Мерлина категорически запрещает белым магам лгать в профессиональных вопросах, поэтому Мэри-Джейн время от времени приходилось говорить жаждущим исцеления людям стандартную фразу: «Целитель вам ничем помочь не в силах, вы скоро умрете». Услышав этот, по сути, приговор, вызывали священника для последнего обряда, иногда стряпчего, чтобы в последний момент изменить завещание, и близких, чтобы попрощаться с ними навсегда, по крайней мере на этом свете.

Узнав, что смерть вот-вот возьмет свое, умирающий обычно пытался успеть достойно завершить свои земные дела и все свои помыслы направлял именно на это. Но когда целительница, закончив осмотр, собиралась высказаться, большинство больных испытывали только всепоглощающий страх (в заведомо неопасных случаях целительниц класса Мэри-Джейн привлекали крайне редко). Так что внешние проявления страха она распознавала безошибочно, даже если их пытались скрыть.