Клятва мертвых теней

Мы по-прежнему касались друг друга: ладони Ратбоуна у меня на талии, мои руки упирались в его холодную грудь. Сдавшись, я обмякла. Он отстранился и сжал кулаки, словно ему больше некуда было деть руки.

— У Мин… моего отца… есть идея, как остановить Синклит раз и навсегда. И тем самым освободить твою мать.

Он повел меня вдоль коридора, где висели картины сражений и портреты гордых людей. Были ли все они магами крови? Один мужчина привлек мой взгляд — его изображение выглядело свежее некоторых других, будто краска на холсте высохла лишь недавно. Его каштановые волосы были уложены на макушке волнами и оттенок волос походил на мой собственный, но в то же время был совсем другим. Я незаметно приподняла прядь и поднесла к глазам, но не нашла в своих волосах такого же неотразимого блеска.

Если в Доме крови все мужчины выглядели так, как Ратбоун, его отец и этот незнакомец, я была бы не прочь остаться.

— Думаю, будет лучше, если отец сам тебе расскажет свой план. Но я уверяю тебя, у нас он есть.

Ратбоун стоял чуть поодаль от меня, сложив руки за спиной, и когда я сделала шаг ближе, он отодвинулся. Из-под ворота его толстовки виднелись синие вены и гематомы на коже.

Не могла поверить, что я до сих пор не задала этот вопрос.

— Ратбоун, ты мертв?

В его взгляде мелькнуло удивление. Смена темы застала его врасплох.

— Нет.

— Как же нет? Ты выглядишь как труп!

— Я не мертв, я воскрешен! — заносчиво воскликнул он.

— Это я и имела в виду, — поспорила я.

— Но это не одно и то же.

Ратбоун развернулся и оставил меня одну. Его гулкие разъяренные шаги раздавались по коридору.

Кто же его убил? А главное почему?

***

Струи горячей воды оставляли на плечах и животе ярко-розовые следы, но я продолжала стоять под душем, упершись руками в стену. Кожа на пальцах больше напоминала сухофрукты. Я рассматривала собственное тело, словно не узнавала его.

Словно я больше не была собой.

Мои веки закрылись от усталости.

Мама раскачивала качели и тихо напевала что-то про запах осенних листьев. Ее голос тянулся так же мягко, как мед. В воздухе пахло яблонями, и пели птицы.

Мое сердце подпрыгивало к горлу каждый раз, когда качели подлетали вместе со мной наверх.

Я испуганно отшатнулась, разорвав контакт со стеной. Попятилась назад и поскользнулась, едва не упав в душевой кабине. Вода все еще била мощной струей по моему телу, и я все еще находилась в Доме крови.

Дышать стало труднее. Я выключила воду, чтобы избавиться от жаркого пара вокруг и выжала волосы.

Но видение снова пришло, и на этот раз глаза закрылись сами собой.

— Зачем ты ее привела? — сказал низкий голос, и моя мама обернулась.

— Няня не смогла.

Когда я снова оттолкнулась ногами от земли, таинственный собеседник появился в поле зрения. На нем было черное кожаное пальто и причудливая шляпа. Он напомнил мне персонажа-злодея из мультика, который я недавно смотрела по телевизору.

Я нахмурилась. Диалог взрослых стал тише, потому мне пришлось напрячь слух.

— Они… что они с ней сделают, если…

— Нет, я не позволю, они не узнают, — твердо заверила его мама.

— А с тобой?

— Ни одно наказание не может быть хуже… этого.

Мама прошептала что-то незнакомцу на ухо, и тот побледнел.

— В таком случае я тебя не видел. Винбрук будет безопасен для тебя… До поры, до времени. Отправляйся туда.

Бросив последний взгляд на меня, он быстро пересек парк и скрылся за деревьями. Мама подтолкнула качели, натянуто улыбаясь.

Я завернулась в полотенце, кафель под ногами был ледяным. В голове все еще проигрывалась сцена в парке. Она показалась мне такой чужой, и я никогда раньше не видела этого мужчину. Да и парк не был мне знаком.

Даже собственный голос казался чужим. Была ли это вообще я?

Видение? Я вздрогнула, но это объяснение казалось мне знакомым. Оно было понятным. Был ли тот мужчина как-то связан с исчезновением моей матери? И почему они появились именно сейчас?

Дрожащей рукой я убрала влажные волосы от лица и облокотилась на край раковины. Замешательство вскружило голову, и ванная начала вращаться.

Минос ведь провел надо мной некий ритуал, призванный открыть мне мой третий глаз или что-то в этом роде. Но что это означало? Неужели я теперь могла видеть чужие воспоминания?

Мама старалась скрыть свое беспокойство, но ее пальцы слишком крепко сжимали ручку качели, а костяшки и вовсе болезненно побелели. Ветер поднялся.

— Пора домой, — тихо сказала мама, словно я не должна была это слышать.

Я вспомнила о не распакованной пачке печенья, которую утром заметила на кухне, и радостно задергала ногами.

Мама поднесла ко мне руки и осторожно подхватила меня под плечи.

— Вот так, Мора, молодец, — прошептала она, когда я обхватила ее за шею и прильнула к ее щеке своей щекой.

Это все-таки были мои воспоминания. Я могла поклясться чем угодно, что не помнила ничего подобного. Впрочем, это было так давно. И все же я не могла избавиться от чувства дискомфорта, которое мне принесло это видение. Что-то в нем было чужое. Внизу живота заныло.

Мне удалось высушить волосы и больше не увидеть никаких таинственных воспоминаний, словно не из этой жизни, когда Киара забарабанила в дверь.