И хотя стоило бы бороться с нарастающей внутри яростью, пробравшейся в мои белые от напряжения костяшки, осознание вдруг стало четким, будто под лупой. Я отпустила край обеденного стола, за который хваталась, словно за спасательный круг.
Я не хотела бороться.