Клятва на мечах

Василий пилил не первый раз. Но слега была корявая, и пила шла неровно.

— Передохнём?

Василий потянул пилу на себя.

— Ну что же… — сказал дед.

И они распилили корявую без передышки.

* * *

— Ты, гвардеец, ложись нынче пораньше. Я тебя завтра возьму на лису… — сказал дед. — А может, у тебя культурное мероприятие?

— Какое мероприятие! — Василий не мог скрыть радости. — Я тебе сумку понесу, я котелок!..

— А как же? — сказал дед. — Если порожняком скакать, то зачем ты мне нужен?

* * *

На лису пошли втроём: дед, Василий и Буян.

— С полем, Андреич, будем ждать, — сказал сосед, который тоже спозаранку шёл к лесу.

Сосед их обогнал. Они шли не торопясь.

— В лес надо входить степенно, — говорил дед. — Надобно ему поклониться. Он нас, как родных, встречает, а потому ему от нас уважение.

В лесу на ветвях лежал снег. Заденешь ветку — осыплет снегом, и по макушке хлопнет, и за шиворот угодит.

— Ты аккуратно шагай, чтобы тебя не видать, не слыхать, а то не только лису, ежа разбудишь, — ворчал дед.

И Василий старался идти по дедовым следам. Дед — шаг, Василий — два. Тропинок под снегом не видать. Как их дед угадывал? Чуть в сторону — и в сугроб угодишь!

— Где идём? — спросил дед.

— Где?.. В лесу.

— Где именно?

Василий молчал.

— Память короткая! Где мы с тобой осенью клюкву брали?

Разве узнаешь под снегом болото, где они бродили осенью с лукошками?

— Здесь, — сказал дед и поворошил снег палкой. — В лесу всё примечай: где ты прошёл, где зверь, а где какой-нибудь неизвестный. Как в разведке… Понял?

Василий стал глядеть по сторонам.

— Чего головой вертишь? Ты под ноги гляди, а когда требуется — оглянись, сообрази… Собака-то твоя где?

За сугробами послышался пискливый лай.

— Буян! Буян! — закричал Василий.

Дед на него цыкнул:

— Нешто в лесу кричат? Нешто это положено? Если твой Буян стоящий, он тебя по нюху обязан обнаружить. Ты для него на всей земле — единственный. Какой же он умный, если потеряет хозяина?.. Буян ластился, вертел хвостом. И Василий зашептал:

— К ноге, к ноге…

Буян, наверное, натерпелся страху и дальше уже не отставал, хотя приходилось нырять в сугробы по уши.

* * *

По невидимой тропе они вышли на поляну.

— Привал, — сказал дед.

Он вытащил из сугроба прошлогодний лапник, смёл снег с поваленного дерева.

Василий смотрел, как дед скручивает цигарку, как поглядывает на еловые маковки. Когда же он начнёт охотиться на лису?

— Шишек нынешний год мало. Белка ушла. Белка, она корм должна иметь. Корма нет, не проживёшь.

Что белки ушли, про это и Василий знал — им в школе рассказывал Иван Мелентьевич.

— Ты вот что, — сказал дед, — ты с собакой оставайся здесь, а я пошукаю, сделаю круг, разведаю… Рыжая, она с норовом.

Дед не спросил: «Может, боязно оставаться?» Взял свою палку и пошёл.

«Далеко от дома зашли», — подумал Василий. И ему стало жутковато. Выйдет на поляну волк — что делать?

Но вокруг было тихо. Буян, пригревшись, спал у него на коленях и во сне повизгивал.

Время шло. Дед не возвращался. Василий уже поглядывал на мешок, в который мать положила им сало и пироги. Дед скрылся, будто его не было. Куда пропал?

Треснула ветка, заворочался Буян. «Затаись!» — Василий варежкой зажал собачью пасть.

По снегу шла большая птица в лохматых штанах. Раскинув крылья, она вытянула шею, прислушалась. Мешок с пирогами сполз с бревна. Птица тяжело поднялась и зашумела в колючих ветвях.

Василий перевёл дыхание. Глухарь — не волк! Ну как за птицей выйдет на поляну зверь?

Снег на поляне стал голубеть. Пальцы на ногах застыли. Василий с Буяном сидели в обнимку.

* * *

Дед воротился неслышно, так же, как ушёл. И сразу забранился:

— Кто же спит на холоду? Развязывай паёк!

— А лиса?

— Ушла, чтоб её!.. В норе нет, вокруг нет… Спугнул кто-нибудь. Теперь до ночи её не жди.

Дед достал пироги. Они были ещё тёплые. Мать их закутала в старый полушалок.

— Молодец, гвардеец, не аукался, — похвалил дед внука.

— А чего? — сказал Василий. — Я бы дотемна ждал.

— А в темь?

— Сигнал бы подал. Может, ты заблудился?

— Всё правильно. Выручай деда.

Обратно из леса шли уже знакомым путём, и Буян бежал впереди хозяев.

* * *

Мать их ждала. Она прибралась, вымыла полы и поставила самовар.

— Скоро ночь на дворе, а вас всё нет.

— Была бы лиса на месте, мы, может, под утро воротились. А так я только даром ногу натрудил, — пожаловался дед.

Он обтёр ружьё — чистить его не надо, он из него не стрелял, — обтёр и унёс в свою светёлку.

— Как там, в лесу? — спросила мать. — Хорошо?

Василий хотел ей рассказать, как они с Буяном ждали деда, как видели глухаря. Но он разомлел от горячего чая и, уронив голову на стол, заснул.

В ШКОЛЕ ЕЛКА

На ледяной горе с утра гомон.

— Где пропадаешь? — спросила Наталья Василия. И покатила мимо него на своих лёгких саночках.

Василий не ответил — будто она не его спрашивала. Они встретились на горе, и им обоим вспомнилось одно. Наталья даже хотела похвалиться Кижаеву, что Иван Мелентьевич обещал взять её в больницу в следующий раз. Но смолчала. А Василий поглядел вниз, скатился с горы без «гику-шику»: «Сторонись! Задавлю!» — и поехал на речку. Там ребята гоняли шайбу, и он встал вратарём.