Клятва на мизинцах

прижимаю свои губы к его, чтобы заглушить свои стоны. Это так приятно —

наполняющая меня жадная потребность. Я хочу, чтобы он был внутри меня, контролировал каждое мое движение, но то, что он делает сейчас, так восхитительно, что

я не могу даже умолять о большем.

Я напряжена, готова упасть, поэтому двигаю бедрами из последних сил, пока не

начинаю видеть звезды. Я громко стону ему в губы, перекрывая волны этого чувства. Он

входит в меня без предупреждения. Я поддерживаю его игру и отпускаю свою хватку на

его спине, чтобы опуститься на него полностью.

Меня сразу накрывает следующий оргазм. Стейт сначала начинает толкаться в меня

медленно, а затем ускоряет темп вместе с мучительным желанием. Он в мгновение ока

возбуждает меня.

— Давай, Стейт. Господи, кончи со мной.

Он ускоряет темп, пока я не чувствую, как напрягается все его тело и он

растворяется во мне. Его крупное тело прижимается ко мне, но он не ослабляет хватку, ставя меня на ноги. Стейт моет меня, сушит и относит в постель. Именно эти

воспоминания помогут мне пережить следующие две недели.

ТРИДЦАТАЯ

— Вот деееерьмоооооо, — я сжимаю кушетку, на которой лежу лицом вниз.

Хихиканье Шейн заполняет тату-салон.

— Это ни хрена не смешно, — я стискиваю зубы. — Ты уже закончил?

— С буквой «С», — отвечает крутой парень с татуировками.

— Держи мою руку. Напой что-то мне. Блядь, блядь, блядь.

— Он еще даже не закончил с буквой «С», — выдавливает Шейн между приступами

смеха.

— Черт, — фыркает Трик. — Мне нужен перекур.

— Мне тоже, — я осторожно встаю.

— Ты куришь? — спрашивает Шейн.

— Нет, но, кажется, сейчас начну.

Она сгибается пополам от смеха, сжимая в руках мобильный телефон.

— Тупица, ты снимаешь?

— Нет, только не я, — она поднимает руки вверх, таща за собой мобильный

телефон.

— Я убью тебя, — я выхватываю его у нее из рук. — Сучка, это чертовски больно.

— Я никому не скажу, — отвечает Шейн. — Вот.

Я смотрю на нее снизу-вверх. Она протягивает руку с двумя белыми таблетками.

— Выпей их, и они охладят твой чертов пыл. Конечно, это сделает видеозапись

скучной, но мне будет спокойнее.

— Что это такое?

— Валиум.

— Где ты их взяла, Шейн? — я поднимаю бровь.

— Остынь. Они принадлежат моей маме. Она использует их во время футбольного

сезона.

— Они убьют меня?

— Господи, для ребенка, выросшего на улице, можно подумать, что это подпортит

тебе репутацию. Возьми их, Поллианна.

— Если я умру...

Она перебивает меня:

— Стейт сломает мне хребет и убьет. Я думаю, что мое тело мне нравится больше, чем эта перспектива. Они тебя успокоят.

— Ты что, принимаешь таблетки? — я бросаю валиум в рот и запиваю их водой из

бутылки.

Я виню в этом вопиющем вопросе боль и страх перед гребаной иглой, которая вот-

вот снова нападет на мою спину.

— Господи, нет. Я украла их у мамы. У меня было предчувствие, что ты не сможешь

с этим справиться.

Чернильный дьявол вальсирует обратно. Один его вид вселял в меня вечный страх.

Клянусь Богом, я никогда за всю свою жизнь не сделаю еще одну чертову татуировку. Я

была настоящей задирой, когда эта идея пришла мне в голову, но теперь я чувствую себя

чертовски глупо.

Я снова ложусь на кушетку и прошу Шейн поправить мне рубашку. Вскоре у меня

начинает кружиться голова. Паника начинает нарастать, пока все не растворяется. Я

слышу пение тату-машинки, но ничего не чувствую. Я закрываю глаза и уплываю. Шейн, должно быть, находит эту сцену довольно скучной, когда она наконец садится на стул

рядом со мной. Не успеваю я опомниться, как крутой татуированный парень стает и

хлопает меня по плечу.

— Все сделано. Взгляни-ка.

Я поднимаюсь и ожидаю, что мои ноги будут как резиновые, но все нормально. Все

мое тело расслаблено, и парит. Я хватаю ручное зеркало и смотрю в него. Когда вижу пять

простых букв, я громко ахаю. Это мое будущее, и оно стоит каждой капли боли.

Меня высылают из тату-салона со строгими инструкциями и чувством

выполненного долга. Я больше не чистый холст. Я — Бейлор Джонс, которая безумно

влюблена и готова встретиться лицом к лицу с будущим.

ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Там будет очень громко, Роу, — я смотрю в зеркало заднего вида.

— Я знаю, — она закатывает глаза.

— У Стейта есть работа на поле. Ты не сможешь много говорить с ним после игры.

— Я знаю, — она снова закатывает глаза. — Он обещал, что сыграет принцессу, и

поэтому я иду.

— С ней все будет в порядке, — Мисс Тами кладет руку мне на ногу. — Перестань

волноваться.

Я прикусываю нижнюю губу, беспокоясь о ее реакции из-за посещения игры.

— Ты же знаешь, что я не отпущу ее, если она взбесится. Я всегда подталкиваю вас, девочки, к большему, но никогда не буду принуждать вас к чему-то, что может вас

напугать.

Ее слова немного успокаивают меня, но я боюсь за Роу. Я никак не могу

подготовить ее к тому, насколько громким будет этот стадион или как все будет просто

кровоточить футболом. Я снова смотрю на нее в зеркало заднего вида. Роу в своей майке с

номером семь крутит в пальцах сине-оранжевую защиту для ушей. У нее есть

соответствующий браслет, дополненный пушистой неоново-оранжевой балетной пачкой.

Стейт зарезервировал нам четыре места рядом с тем местом, где я сидела на каждой