Клятва на верность

Е. С Я — вор в законе. Клятва на верность

Здорово, братва!

Свободы всем!

Надиктовываю эту малявку за жизнь свою моим соавторам-писакам, лежа на больничной койке, после многочисленных ранений. Пришли нелегкие времена, когда всякая падаль поперек дороги становится. И бороться с ней тяжко, ибо они все исподтишка норовят свое черное дело справить. Я этих тварей хорошо знаю. Они ведь в открытый бой никогда не вступят. Ну, не беда! И не с такими справлялись!

Пока к постели прикован, решил вам про пережитое рассказать. Много чего ведь повидать и перетерпеть пришлось. Хочу про верных людей вспомнить, про дружков моих, с кем судьба сводила по жизни. Кто из них здравствует — тому сердечный привет и поклон низкий. Кого уже нет в живых — тому земля пухом и вечная память.

Детство свое сопливое вспоминаю. Мать и отца. Пацанов, с кем пришлось первую цигарку раскурить и про девчонок мечтать.

Все былое проносится перед глазами, как столыпинские вагоны, мчащиеся по сибирской глухомани, уносящие в суровую лагерную жизнь заблудившихся людей, запутавшихся, потерявших веру и надежду. Душа болит от всего, что творилось и творится на зонах.

Да и тут, на воле, не лучше. Беспредел на каждом шагу, вранье, предательство. Людей настоящих мало, опоры не хватает. А ведь столько дел нужно переделать, вопросы порешать, чтобы все в законе было. По совести, а не по одной только выгоде.

Пока валяюсь на больничке, у меня есть время обо всем крепко поразмыслить. Наметить, что и как быть должно. О себе скоро дам знать, уж поверьте. Вот только раны залижу, на ноги встану…

Вам всем, добрым людям, терпения, здоровья, удачи и веры. Все будет путем. Я говорю.

С Богом.

Ваш Варяг

Пролог

— …Совершил посадку рейс «Аэрофлота» из Брюсселя. Встречающие могут пройти в правое крыло, — раздалось объявление по аэропорту.

Закир Большой в сопровождении своего телохранителя Ахмеда — здорового, под два метра детины, олимпийского чемпиона по вольной борьбе — подошел к стеклянной перегородке, отделявшей таможенную зону от зала прилетов «Шереметьево», и стал терпеливо ждать, неотрывно глядя на коридор, откуда по одиночке выходили прибывшие пассажиры.

Подхватив легкую сумку, в которой лежали только его личные вещи, Варяг зашагал к «зеленому коридору». Сердце тревожно колотилось в груди. Он не верил, что все опасности позади, и напряженно готовился к любой неожиданности. Заметив Закира, Варяг приветственно махнул ему рукой.

Они обнялись.

— Привет, Владислав! — Черные глаза Закира светились искренней радостью. — Ты в порядке?

— Пока не знаю… — Варяг медленно огляделся по сторонам. Вокруг стояли десятки людей, но им явно не было до него никакого дела. И тут он заметил у огромного телевизора посреди зала высокого мужчину в черном плаще. Словно почуяв присутствие Игнатова за спиной, тот обернулся к нему — и они встретились взглядами. Владислав вдруг ощутил, как на лбу у него выступили капельки пота. Нервы, подумал он, нервишки… Итак, данное ему влиятельными людьми обещание выполнено: раз этот мужчина в черном плаще появился тут, значит, смотрящему по России и впрямь ничего не угрожает…

И тут у Варяга в кармане замурлыкал мобильный.

— Владислав Геннадьевич? Меня зовут Николай Николаевич, — донесся до его слуха энергичный хрипловатый голос. — О вас мне говорил наш общий знакомый. Вы уже в Москве? Вас встретили, как мы договаривались?