Клятва Ненависти (ЛП)

Технически, Райан был тем, кто задолжал клубу деньги, но мертвецы не в состоянии расплатиться. Я должен был избить его и сказать, чтобы он вернул наши деньги, а не пускать ему пулю в мозг. И у меня нет оправдания убийству Томаса, кроме того, что я хотел этого. Не то чтобы клуб это волновало.

Словно он услышал, что я думаю о нем, мой телефон завибрировал, а на экране высветилось имя Мэддокса. Я нажимаю на зеленую кнопку.

— Да…

— Что, блять, с тобой творится? — сердитый голос Мэддокса раздается в трубке.

— Слушай, эти ублюдки заслужили это.

— Это не ответ на мой вопрос, — огрызается Мэддокс.

— Я знаю. У меня самого нет всех ответов. Ты можешь просто довериться мне в этом? Мне нужно было убить их ради собственного рассудка. Это длинная история, и я обещаю, что все объясню, но не сегодня, хорошо?

— Ты знаешь, что я доверяю тебе, но в последнее время ты ведешь себя странно. Не похожим на себя.

Я чувствую себя не похожим на себя.

— Теперь все кончено. Их смерть — это конец. Теперь нам осталось выяснить, кто из братьев нас обворовывает, и все вернется на круги своя.

— Если ты так говоришь… — звонок обрывается, и я бросаю телефон обратно на пассажирское сиденье.

Черт. Это выходит из-под контроля.

Через несколько минут я подъезжаю к своему дому. Заглушив двигатель, я сижу в машине несколько минут, прежде чем выйти.

Тихо прохожу через дом и захожу в спальню. Пенни все еще лежит в постели и выглядит так, будто она вообще не двигалась.

Когда я смотрю на ее спящую фигуру, мне кажется, что что-то изменилось. Я чувствую себя по-другому. Менее тягостным, менее злым по отношению к ней. Теперь, когда Томас мертв, мне стало легче. Я так долго винил ее, хотя на самом деле это была его вина. Теперь он расплатился. Долг погашен.

Вопрос только в том, что нас ждет дальше? Что будет между мной и Пенни? Могу ли я и дальше позволять ей думать, что она мне должна, только чтобы удержать ее здесь?

Раздевшись, я забираюсь на кровать рядом с ней. Она вздрагивает, и ее глаза открываются, она встревоженно оглядывается вокруг. Она поднимается с кровати, но потом видит меня, и ее паника отступает. Ее голова падает обратно на подушку.

Я ложусь, поворачиваюсь на бок, чтобы видеть ее. Даже в тусклом свете я могу различить синяки на ее лице, напоминающие мне, что сегодня я поступил правильно.

— Томми мертв, — говорю я, прежде чем успеваю остановиться.

Я слышу ее резкий вдох, и на долю секунды я начинаю беспокоиться. Беспокоюсь, что она начнет оплакивать его, будет плакать из-за него, но когда я изучаю ее лицо, на нем нет ничего, кроме облегчения.

Она не спрашивает, как это случилось. Возможно, ей все равно, а возможно, в глубине души она знает ответ. В любом случае, через несколько минут она закрывает глаза, ее черты смягчаются, становясь спокойными, почти ангельскими. Ее дыхание выравнивается, давая мне понять, что она снова заснула.

Несмотря на то, что я доволен сегодняшним исходом, я не могу уснуть. Я подолгу смотрю на нее и задаюсь вопросом, что, черт возьми, мне с ней делать. Она не в долгу передо мной, возможно, она никогда и не была в долгу, но я не думаю, что в силах отпустить ее, невзирая на обстоятельства.

Глава 17

Пенни

В последующие несколько дней Райдер оставляет меня в покое, ничего от меня не требуя, пока я выздоравливаю. Когда он дома, он не говорит ни слова и почти не смотрит на меня. Я не знаю, потому ли это, что он злится, или потому, что в таком виде я кажусь ему отталкивающей. Каждый раз, когда я гляжу в зеркало, я думаю, что это последнее. Отек уже почти сошел, но фиолетово-черные синяки приобрели уродливый желто-коричневый цвет.

К этому добавилось то, что Райдер сказал мне той ночью в своей постели. Томми мертв. Мне не нужно было спрашивать его, правда ли это. Я поняла это сразу, как только он мне сказал. Я почувствовала это — огромный груз свалился с моих плеч.

Я хочу спросить его, как это произошло, но я слишком боюсь ответа. Я уверена, что Райдер имеет к этому какое-то отношение. Возможно, он послал одного из своих парней сделать это. Я не могу заставить себя жалеть Томми после всего, что он со мной сделал. Он заслужил это.

Возможно, это делает меня ужасным человеком. Радоваться тому, что кто-то мертв, кажется ужасным поступком. Но я ничего не могу с собой поделать, вместо раскаяния я чувствую себя… свободной.

Даже если Райдер ведет себя так странно, я более чем благодарна ему за то, что он позволил мне остаться здесь. После того, как я ушла от Томми и попала в женский приют, я так и не смогла нормально выспаться, не могла расслабиться и чувствовать себя в безопасности. Даже в окружении других людей я всегда боялась, что он найдет и убьет меня. А здесь я не боюсь, когда в доме есть Райдер и Моджо. Райдер, может, и не прекрасный принц, но, по крайней мере, он не навредит мне и не позволит никому другому навредить мне, а это гораздо больше, по сравнению с тем, к чему я привыкла.