Клятва орков

Хотя Ортмар приложил максимум усилий, чтобы отговорить их от этой затеи, Корвин и Аланна все же пригласили в экспедицию в Каль Анар обоих орков. Ортмар чего только не пробовал: аргументы, мольбы и просьбы, наконец, даже дипломатическое давление через князей карликов — все впустую. Оба были нерушимо уверены в том, что только два орка смогут отправиться в Каль Анар выполнить поручение. Словно короля и королеву кто-то подговорил.

Но кто?

Ортмар не понимал, что происходит в Тиргас Лане. Эльфийка всегда была для него загадкой, а охотник за головами мог сколько угодно одеваться в шелка и бархат, но по-прежнему оставался человеком, причем очень хитрым. Что бы ни заставило его и Аланну попросить у орков поддержки, это было ошибкой — ошибкой, которую Ортмар собирался исправить без промедления.

Ему не терпелось избавиться от этих чудовищ. Не только потому, что они действовали ему на нервы своей глупой болтовней. Они стояли на пути реализации его планов. А Ортмар фон Бут не любил, когда кто-то мешал его планам или тем более перечеркивал их. Это пытались сделать и существенно более сильные противники, чем два вшивых орка, и поплатились за это жизнью.

До Каль Анара еще далеко, и сын Ортвина испытывал неопределенное подозрение, что Раммар и Бальбок никогда не доберутся до цели. Путешествие было долгим и полным опасностей. Слишком легко одна из них могла бы стать для орков роковой, и тогда король Тиргас Лана уже не сможет им помочь. Однажды чудовища уже вмешались в планы Ортмара и лишили его плодов его труда. Во второй раз им это не удастся.

Об этом карлик позаботился…

То был воистину адский марш, который столь непохожие спутники, и особенно Раммар, выдержали до рассвета только потому, что воспоминание о василиске все еще было слишком живо.

Когда на востоке занялся новый день и на равнину Скарьи упали длинные утренние тени, отряд добрался до брода через Северную реку, на другом берегу которой высились первые отроги Острых гор. Едва спутники пересекли реку, как перед ними выросли отвесные скалы, между которыми вилась узкая тропа, и чем выше она взбиралась, тем угрюмее и опаснее становились каменные стены, окружавшие тропу. Вскоре спутники могли видеть только зигзагообразную полоску неба над головой, а Ортмар вел их все дальше и дальше.

Похоже, что карлик совершенно точно знал дорогу. По узким ущельям, по тропам, отыскать которые мог только наметанный глаз, он вел отряд к южному краю царства карликов. Восточнее поднимались холмы плоскогорья; там располагались города Андарил и Сундарил, некогда образовывавшие границу между областями влияния карликов и людей.

Бальбок этими вещами никогда особенно не интересовался. Историей орки восхищаться не умеют. Равно как и политикой. И дипломатией. Говорить много и сказать при этом мало было столь же чуждо их характеру, как и умение сказать одно, подразумевая при этом совершенно другое. Орки обычно высказывают свое мнение прямо — у кого с этим проблемы, тому они ломают кости, и дело с концом.

Когда люди ведут войны друг против друга, то любят поговорить о таких абстрактных вещах, как свобода и справедливость, что, вероятно, предполагает необходимость наличия какой-нибудь моральной причины для того, чтобы перерезать друг другу глотки. Орки в этом отношении гораздо проще, по мнению Бальбока. В Гнилых землях плохое настроение — достаточно веская причина, чтобы задушить кого-нибудь. Если кому-то хотелось искупать в крови свой клинок, то повод для этого был не нужен.

Также Бальбок выяснил, что люди часто говорят о мире, когда хотят развязать войну — при этом они убивают друг друга так же безжалостно, как и орки, когда хотят немного поразвлечься.

Молочнолицые были странной расой, которую Бальбок никогда толком не мог понять. Орк размышлял: не зарубить ли Нестора из Тайка, шедшего впереди в колонне, лишь для того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Может быть, Гурн захочет отомстить за соотечественника и набросится на Бальбока? Что ж, после монотонной ходьбы целый день это стало бы приятным разнообразием. Вообще-то оба молочнолицых спасли ему жизнь, но это еще не повод, чтобы не убивать их.

Может быть, его брат Раммар не оценит шутку, подумал Бальбок. У него иногда весьма своеобразное чувство юмора. Может быть, он примется жаловаться на то, что Бальбок убил одного из их спутников, а потом снова начнет браниться. Поэтому Бальбок решил не раскраивать шедшему впереди него человеку секирой череп, а просто разбить ему голову, опустив лезвие плашмя. Если Раммара это не развеселит и брат начнет ругаться, он всегда сможет сказать, что секира выпала у него из рук и случайно размозжила Нестору голову.

Да, это замечательная идея!

Он еще мгновение колебался, а потом не устоял перед искушением. Занес секиру и плашмя опустил ее, чтобы разбить голову идущему впереди. Поскольку у Нестора был не шлем, а всего лишь фетровая шляпа, лезвие размозжит его человеческую черепушку и…

— Ай-ай! Ты что, совсем разум потерял, ни на что не годный умбал?