Клятва орков

Нестор только головой покачал, а затем опустился на пол пещеры и принялся перевязывать свои многочисленные раны. Секрет пиявок не позволял соку жизни сгущаться, поэтому убийце нужно было что-то срочно предпринять, если он не хотел истечь кровью. Раммар, Бальбок и Гурн тоже получили раны, хотя и не столь много.

— А где гном? — вдруг спросил Раммар.

— Не знаю, — ответил Ортмар фон Бут. — Раньше я его не видел…

Спутники огляделись в поисках шестого, но, куда ни падал взгляд, везде были только скользкие трупы пиявок. Не то чтобы Раммар расстроился, если бы бестии высосали гнома до капли, но его беспокоило то, что он не знал, где находится зеленокожий.

— Там! — вдруг воскликнул Бальбок, указывая пальцем в дальний угол пещеры.

В густой тени, где даже руку собственную было трудно разглядеть, сидел не кто иной, как гном. И было совсем не похоже, что его высосали скользкие твари — скорее наоборот.

С невинным взглядом (насколько невинным может быть взгляд гнома) жилистый зеленый парень расселся на полу пещеры и лакал внутренности одной из пиявок, вспоров ей брюхо. Заметив спутников, он закончил свою неаппетитную трапезу, звонко хихикнул и присоединился к остальным.

— Прекрасно, — пробормотал Раммар, — итак, все на месте.

— Чем мы обязаны вовсе не тебе, — пожаловался Ортмар. — Разве я не предупреждал, что опасно разбивать здесь лагерь? Пещерные пиявки едва не расправились с нами.

— Пфе, — презрительно сказал Раммар. — Все именно так, как я и говорил: пиявок я обычно давлю.

— Ну да, — уточнил Бальбок, — просто все зависит от размера этих гадов.

— Нужно трогаться в путь, — предложил Нестор; он уже перевязал раны, что позволяло предположить, что опыт в подобных делах у него имеется. — Может быть, кроме колодца есть еще какой-то проход, по которому бестии могут проникнуть в штольню. У меня нет желания позволять им высосать меня до капли.

Гурн согласно засопел. Бальбок и Ортмар тоже кивнули, и даже Раммар не нашелся, что возразить. По-прежнему вздрагивая от мысли о том, что пещерную пиявку весом в четыре центнера он принял за страстную орочиху, предводитель приказал выступать, и после того, как все поспешно собрали вещи, отряд снова двинулся по штольне.

Что же касается Ортмара фон Бута, то недоверие Раммара к карлику несколько поутихло. В нападении пиявок контрабандист виноват не был, потому что мог умереть точно так же, как и любой другой. Хотя Раммар продолжал идти вплотную за фон Бутом, но уже наблюдал за ним не так пристально, как за день до этого.

Как оказалось, совершенно напрасно…

Чем дальше вела их трудная дорога, тем глубже, казалось, они забирались внутрь горы, и несколько раз спутникам даже казалось, что дышать в штольне становится практически нечем. Раммар каждый раз принимался громко сопеть, и спутники, следовавшие за ним, впадали в панику, поскольку опасались, что толстый орк может застрять и загородить им путь.

Но Раммар снова собирался с силами, уже хотя бы потому, что не желал умирать в штольне карликов, — большего позора для орка, пожалуй что и нет. Колени ныли, лапы были истерзаны и оставляли на скале кровавые следы, но он и его спутники пробирались вперед, постепенно, миля за милей.

Сколько так продолжалось, никто уже сказать не мог, но когда впереди наконец забрезжил неяркий свет, облегчению не было предела.

— Конец штольни, — прохрипел Раммар, — я его уже вижу…

— Хм, хм, — донесся голос Бальбока, как и остальные члены отряда, державшего факел в зубах, — накладные бороды они давным-давно сняли, поскольку они только мешали ползти и были ни к чему внутри штольни.

От внезапно нахлынувшей радости долговязый хотел вскочить и больно ударился головой. Ему показалось, словно его свалил кулак тролля, но потом худощавый орк пополз на животе дальше, а за ним остальные путешественники, один за другим достигая конца штольни. По очереди они выползали наружу, оставляя позади узкую трубу туннеля.

Бальбок не мог дождаться, когда настанет его черед, потому что каждый следующий миг в этой узкой штольне казался ему вечностью.

Наконец он тоже выбрался из штольни, втиснулся в узкий проход и вылез наружу. Сначала долговязый орк не увидел ничего, потому что дневной свет ослепил его. Затем вдохнул носом свежий, пронизанный ароматами цветов воздух, который показался ему довольно мерзким.

Бальбок выпрямился во весь рост, от чего его кости громко хрустнули.

— Наконец-то я снаружи, — с облегчением произнес он и после того, как его глаза постепенно привыкли к изменившемуся освещению, огляделся по сторонам.

Как оказалось, он находился на широкой, усеянной обломками камня лесной поляне. Стоял поздний вечер, с востока надвигалась ночь, а на западе оранжево-красные отблески напоминали о родине. На миг орку вспомнились Гнилые земли, когда там садится кроваво-красное солнце, поджигая при этом Гнилое озеро… И Бальбоку вдруг стало тоскливо на душе. Внезапно он почувствовал себя одиноким и всеми покинутым…

А потом вдруг осознал, что он себя не только чувствует одиноким, он действительноостался один!

— Раммар?