Клятва разведчика

— Ну, не как человек, конечно… Это фантастика, как в «Луне», которую я тебе рассказывал… А на кухне — все с машинами, с электрическими. От мясорубки до печки…

— Ну, это сколько же тока нужно?

— А это вообще не проблема… Ток идёт по проводам от здоровенных электростанций. Они на нефти работают.

— Так здорово всё рассказываешь — как по правде. — Юлька улыбнулась задумчиво, покачала ботинками. — Неужели так будет?

— Фашистов разобьём — и будет, — сказал я. — Обязательно.

Мы дальше пошли молча. Мне расхотелось говорить, потому что вспоминалось и другое — вся грязь, которая, как мне временами казалось, переполнила моё время. До такой степени, что до вступления в дружину мне иногда просто хотелось умереть — это было не так страшно, как жить. А Юлька просто шла, подфутболивала воду и чему-то улыбалась задумчиво. И мне совершенно не верилось, что идёт война — страшная, тяжёлая, что каждую секунду гибнут люди… Потому что мне-то было… хорошо. И всё тут, хоть режьте.

Наверное, поэтому я остановился и взял Юльку за руку. Она посмотрела, но руку не отняла. Я, не сводя с неё глаз, встал на колени в ручей и медленно поднёс руку к губам. Коснулся её — рука была прохладная, я задержал губы, потом провёл её рукой по щеке и прижался, закрыв глаза. Журчала вода, надрывались птицы. Юлька тихо дышала, ничего не говорила и не делала.

— Юлька, — сказал я, не открывая глаз. — Юлька… Юлька, Юлька, Юль-ка… — и опять провёл щекой — уже другой — по её руке. — Юлька…

— Пусти, — тихонько попросила она. Я сразу отпустил её руку и встал с колен. — Зачем ты так, Борька?

Ответить я не успел — со стороны лагеря резко свистнули…

— …«Р-5», — задрав голову, сказал Сашка.

Среди трофеев кто-то обнаружил толстый справочник с неудобоваримым названием готическим шрифтом. Но ценен он был тем, что там содержались буквально сотни рисованных силуэтов техники почти всех стран мира, в том числе и нашей. Сперва мы листали его от любопытства, потом начали соревноваться в распознавании. Сашка неплохо насобачился, различив силуэт заходящего на посадку самолёта, мелькнувший в ночном небе. Я так не мог — но это был, к моему удивлению, небольшой бипланчик. Такой первый посетитель нашего аэродрома показался мне почти оскорбительным.

«Эр пять» вполне резво, подскакивая и покачиваясь, пробежал по поляне между костров. Мы близко не подходили и только видели, как Мефодий Алексеевич передал туго набитый портфель, а из самолёта, даже не вылезая, сунули в протянутые руки наших партизан несколько ящиков, которые тут же погрузили на телегу. Самолёт выглядел несерьёзно, даже без пулемётов. Большие красные звёзды не утешали. Не прошло и пяти минут, а машина, повторив свой пробег, взмыла в воздух и исчезла.

Наши тушили костры. Мы подошли к телеге, на которую вспрыгнул командир — вид у него был вполне довольный.

— И это всё? — не выдержал я.

— А ты, это, чего ожидал-то? — не понял Мефодий Алексеевич, но потом необидно рассмеялся: — Дурак ты, Бориска, это, значит… Ну, это, сам подумай. Объявились, это, мы после, это, полугода молчания, это, считай. И нам сразу, это, в ладошки захлопали и посылают, это, полный транспорт взрывчатки, патронов, это, медикаментов и, это, представителя штаба. А это и не мы вовсе, а это — немцы. Тут, это, осторожно надо. Ты вот, это, недоволен, а я будто, это, воздуху свежего глотнул. Это, лекарства прислали, машинку пишущую…

— Вот уж необходимость, — проворчал Сашка.

— И ты, это, туда же! — рассердился командир. — Долдоны вы, это, прости господи! А листовки?! Да, это, в сёлах окрест и знать, это, не знают, как, это, на фронте дела?! Одними, это, фрицевскими баснями кормятся и уж, это, и носы, и хвосты повесили! Ты ж слушай — они и Ленинград взяли и, это, в Сталинграде шашлык кушают и, это, на Кавказе, значит, в море трусы стирают! А тут, это, мы — сводку Совинформбюро! Свеженькую! Это, проверили нас теперь, так и большой транспорт можно, это, ждать, с патронами, со взрывчаткой, может, это, врача пришлют… Хоть одного на три отряда, а то нет, это, ни одного…

— Хорошо бы… — вздохнул Женька.

— Ладно, — махнул рукой Сашка, — наше дело простое… Нам сейчас в Вяхирево идти?

— В Вяхирево?.. — Командир задумался. — А, насчёт железки, это… Да, это, сейчас уж идите, потом отоспитесь… Да, это, отца Николая с собой возьмите.

— Зачем? — не понял Сашка, поддёргивая ремень «ППШ».

— Дед там один, это, отходит. Уж больно ему, это, поп нужен. — Мефодий Алексеевич развёл руками. — Уважить надо.

— Ладно, — махнул рукой Сашка. — Мы его тут подождём, всё равно по пути.

Я и раньше знал, что отец Николай очень неплохой ходок. И сейчас он шагал широким ровным шагом и дискутировал с Зинкой.

— У вас, Зина, примитивное, извините, представление о том, что есть Бог. С чего вы вообще решили, что это старик на облаке? Вы ещё приведите мне пример — мол, лётчики в небо летали, Бога не нашли.

— А чем плох пример? — Зинаида (решительная, курносая, с косой не хуже Юлькиной, она держала братьев в ежовых рукавицах, только вот Димкиной веры в Господа переломить не могла).