Клятва рыцаря

— Боюсь, мне трудно будет объяснить мое тогдашнее состояние. Несмотря на нашу долгую ночь любви, что, несомненно, отнимает у мужчины много сил, утром я решил встать и походить по комнате, надеясь восстановиться, однако безуспешно. Я едва волочил ноги и был слаб, как младенец.

О, — тихо произнесла Элспет. «Значит, его общение с Изабель ограничилось одним только поцелуем, хотя эта женщина хотела представить дело иначе и нарочно поправляла свой наряд, намекая на предшествующие бурные ласки», — подумала она. — А я решила, что ты колебался по другим причинам.

— В какой-то степени и из-за клятвы, но если бы можно было вернуть тот день, я ни за что не отпустил бы тебя. Я очень хотел тогда, чтобы ты осталась.

— Для этого? — прошептала Элспет, указывая коротким движением руки на их сплетенные тела. — Ты хотел, чтобы я осталась для этого?

— А ты поверила бы, если бы я сказал «нет»? Что может быть прекраснее того, что было между нами? Я никогда не знал прежде ничего подобного. — Кормак улыбнулся и поцеловал ее пухлые губы, догадываясь, о чем она думает. — Да, я никогда раньше не испытывал подобного чувства к женщине, и это глубоко ранило меня. «Как это может быть, задавал я себе вопрос, когда я…» — Он замолчал на полуслове, осознав, что собирается сказать и кому.

Элспет чуть улыбнулась при виде испуга на лице Кормака.

— Продолжай. Мы ведь теперь обвенчаны, и назад дороги нет. — Она провела тыльной стороной ладони по его щеке. — Мне может не понравиться то, что ты говоришь, но не обращай на это внимания. Меня два месяца мучили вопросы, на которые я не находила ответа, и я не хочу терзаться всю оставшуюся жизнь.

Кормак сделал глубокий вдох и продолжил:

— Как я мог остаться с тобой, дав клятву верности Изабель? Трудно описать мои чувства, когда после нашего общения я понял, что Изабель, впервые отдавшись мне, уже не была девственницей, как заявляла об этом. Это была первая открывшаяся мне ложь, но, как всегда, я решил не обращать на это внимания.

— Ты любил эту женщину в течение десяти лет, Кормак.

— Я был игрушкой в ее руках все это время; просто глупым щенком, не видящим ничего вокруг, кроме ее красоты. Глупцом, который не смел нарушить клятву, данную в юношеском возрасте, опасаясь потерять честь, и который не мог понять, что обожаемая им женщина недостойна этой чести.

В его словах чувствовалось искреннее раскаяние, однако Элспет задумалась, как глубоко это чувство проникло в его сознание и что явилось истинной причиной таких бурных эмоций. Было ли это вызвано досадой на свою глупость или это сердечная боль от предательства любимой женщины?

— Она обманывала очень многих мужчин, ослепленных ее красотой и своей похотью, — сказала она, серьезно глядя на него.

— Так же долго, как меня?

Элспет ничего не ответила, и Кормак поморщился, недовольный собой. Затем он повернулся на бок, лицом к ней, и провел рукой по своим волосам.

— Впрочем, у нее был постоянный любовник, сэр Кеннет, только не ясно, кто кого больше обманывал. У него по крайней мере хватило разума понять, что собой представляет Изабель, и он использовал ее в своих целях.

— Что и привело их обоих на виселицу.

— Это верно. Я хочу сказать, что с первых дней нашего общения ты заставила меня сомневаться, правильно ли я поступаю, бесплодно храня верность этой женщине в течение стольких лет, и действительно ли люблю ее. Все, что мы делали вместе с тобой — от простых разговоров до занятий любовью, — рождало еще большие сомнения, путаницу в мыслях и массу вопросов. Порой я по глупости обвинял тебя в том, что ты смутила мою душу. Затем я начал винить себя. Моя ошибка заключалась в том, что я никогда не считал виноватой Изабель. — Кормак тихо выругался и встал с постели. — Надо выпить еще вина. От этого разговора у меня пересохло в горле и начал заплетаться язык.

Элспет внимательно наблюдала за ним. Он подошел к столу, где она оставила графин с вином, и налил до краев оба бокала. Видимо, мужчина не знает, что такое скромность. Как Кормак не понимает, что женщина не может оставаться благоразумной для продолжения разговора, если он выступает перед ней в обнаженном виде? Когда он повернулся, чтобы снова подойти к постели, Элспет окинула взглядом его стройную мускулистую фигуру и, застонав, накрылась с головой покрывалом.

— Если ты хочешь продолжить разговор, сэр Кормак, или оденься, или ложись и накройся, — проворчала она.

Кормак усмехнулся и поставил ее бокал с вином на маленький столик у кровати, затем скользнул под покрывала, продолжая держать свой бокал.

— Мой вид так сильно возбуждает тебя, дорогая? В таком случае тебе надо научиться скрывать свои чувства.

— Скрывать? Посмотрим, как ты будешь скрывать свои чувства, если я начну расхаживать перед тобой голышом! — Она села в постели и взяла свой бокал.

— О, прошу тебя, ангел мой, сделай это, — предложил он дрожащим от смеха голосом. — Я очень хочу подвергнуться такому испытанию.

— Значит, мы не будем продолжать разговор? — спросила Элспет, глядя на него с некоторой досадой и делая при этом глоток вина.