Клятва рыцаря

— Да, я осмотрела его. Мальчик очень хорош. Пухленький, со здоровым цветом кожи и, думаю, покладистым характером. У него есть родимое пятно, похожее на звездочку, в нижней части животика.

Когда Кормак заглянул в черные сверкающие глазки младенца, его почему-то охватило тревожное чувство. Здорового ребенка мужского пола просто гак не бросают. Может быть, это несправедливо, но мальчики всегда ценятся больше, чем девочки. Элспет права, говоря, что его мог бы кто-нибудь взять на воспитание, но почему раньше никто не сделал этого?

Скрыв свои сомнения, Кормак помог Элспет вернуться к лошадям. Он подержал ребенка, пока она сажала кота в сумку, а затем сама садилась на лошадь. Передавая ей мальчика, он не переставал думать о том, что, как ему кажется, теперь их компания пополнится еще одним членом — совершенно беспомощным младенцем, требующим особой заботы.

Въехав в деревню, Элспет нахмурилась. Сначала люди здесь встретили их довольно доброжелательно, но, когда одна из местных жительниц, приветствуя их, заметила ребенка, все вокруг примолкли и насторожились. Они смотрели на Элспет так, словно она совершила смертный грех, принеся ребенка в их мирную деревню. Казалось, они боялись этого беспомощного младенца, и это было совершенно непонятно. Какой здравомыслящий человек может бояться такого малютку?

Пока Кормак ставил лошадей в конюшню, Элспет попыталась выяснить, чей это ребенок. Она, конечно, понимала, что нельзя отдавать ребенка женщине, которая отказалась от него, но ей хотелось узнать, почему та совершила такой чудовищный поступок. После того как несколько селян, взглянув на младенца, поспешно и невежливо покидали ее, прежде чем она успевала задать вопрос, Элспет решительно остановила хорошо одетую женщину средних лет.

— Не смейте убегать от меня! — резко сказала она, пресекая попытки женщины обойти ее. — Я только хочу задать несколько вопросов, а вы все сторонитесь меня, словно я поражена чумой.

— А чего же вы ожидали, принеся сюда этого чертова младенца? — возмутилась женщина и быстро перекрестилась, увидев, что ребенок смотрит на нее.

— Чертов младенец? Что за глупость? Это обычный малыш, и я ищу его мать.

— Ее повесили, а затем сожгли как ведьму несколько дней назад.

— Боже милостивый! — прошептала Элспет. — Значит, вы одна из тех, кто отправил младенца умирать?

— Да. Мы не можем оставить его среди нас. На нем дьявольская метка.

— Эта звездочка на животике? Женщина кивнула.

— Его мать общалась с дьяволом, хотя утверждала, что ребенок от молодого лорда, который останавливался в деревне на пути к королю. Она пыталась заставить нас поверить, что он соблазнил ее и бросил с ребенком, хотя все знали, что она бойка на язык и ведет себя как распутная женщина. Когда ребенок появился на свет с черными как смоль волосами и глазами, мы все поняли, где правда. Этот черноволосый ребенок — сын сатаны и с его отметиной. Никто из жителей деревни не хотел оставлять младенца и быть проклятым, поэтому мы отнесли его на холм.

— Чтобы он умер. Вы оставили малютку на холме умирать от голода и холода или быть растерзанным зверями.

— Мы оставили наследника сатаны на его попечение или на суд Божий.

Элспет еле сдержалась, чтобы не ударить женщину. — Уходите!

— Да? Сначала вы останавливаете меня здесь, рядом с этим маленьким демоном, подвергая мою душу опасности, а теперь рычите на меня и гоните.

— Да, и, если у вас осталась еще хоть капля мозгов в голове, в чем я сомневаюсь, вы уберетесь отсюда как можно быстрее.

Элспет не удивилась, увидев, что женщина испугалась и побледнела, поскольку ее голос прозвучал жестко и холодно и в нем чувствовалась сдерживаемая ярость. Прижав к себе ребенка, Элспет погладила его густые черные волосики, наблюдая, как женщина быстро удаляется, и се охватило нехорошее предчувствие от всей этой злобной и суеверной чепухи. Она поблагодарила Бога за то, что ребенок, которого она держала на руках, был еще слишком мал, чтобы понять смысл слов, исторгнутых из уст этой женщины.

Люди верили в существование ведьм, а так как ее мать и она умели врачевать с помощью различных трав, им самим не раз приходилось слышась подозрительный шепот в свой адрес. Однако Элспет никогда прежде не сталкивалась с таким жутким суеверием, когда люди жестоко убивали одну из своих соседок и бросали младенца умирать. Эта история привела ее в ярость. Было ясно, что оставлять ребенка в этой деревне нельзя, и Кормак должен был понять это.

Кормак увидел, что какая-то женщина бегом удаляется от Элспет с тем же выражением лица, какое было у вдовы, с которой он ненадолго оставил свою спутницу. Он перевел взгляд на Элспет и нахмурился. Трудно было поверить, что таким милым личиком и такой хрупкой фигурой можно так сильно напугать кого-то. Но, видимо, Элспет все-таки удалось это сделать.