Клятва рыцаря

Ошеломленная и в то же время трепещущая от желания, Кора затаила дыхание, изнемогая от того жара, который превратил ее тело в расплавленный огонь. А Люк ласкал ее груди, проводя большими пальцами по напряженным соскам, в то время как язык его продолжал свое дело. Она издала какой-то нечленораздельный звук, сама не зная, что пытается выразить, но он, казалось, и без слов понимал, чего хочет Кора, хотя она не понимала этого и сама.

Она никогда и не подозревала о таких удивительных ощущениях. Издавая стоны и извиваясь под его языком и руками, Кора пыталась ухватить то странное упоительное возбуждение, охватившее все ее тело, но оно ускользало от нее. Растущее неистовство наполняло ее какой-то невероятной энергией, а потом все вдруг вспыхнуло, словно комета с рассыпающим искры огненным хвостом, и, выдохнув его имя, стиснув кулаки с попавшими в них сухими пучками сена, она содрогнулась от невероятного наслаждения.

Она почти не сознавала себя, когда Люк опустился на нее, шепча ей в ухо ласковые слова. Его сильное горячее тело слилось с ее нежным и податливым, вызывая чувственный трепет. Движения Люка становились все быстрее и энергичнее, пока этот ритм не захватил и ее, и она не начала двигаться ему в такт. Кора схватилась руками за его плечи, чувствуя литые напряженные мышцы, уже не отпуская их в сладком экстазе, пока, обессиленный, Люк не упал на сено, потный, усталый, но полностью удовлетворенный.

– Ты была чертовски хороша, дорогая, – прошептал он ей на ухо.

И этого пока что для нее было достаточно.

18

– Ты не можешь так поступить, Люк!

Кора смотрела на него, покраснев от гнева. Боясь попасть под горячую руку в их споре, испуганный паж поспешно прошмыгнул между столами и выскользнул из зала. Апрельское солнце лилось сквозь цветные витражи высокого окна, неяркое из-за запыленных стекол. Сидя перед ней, Люк уперся ногами в скамью, разделяющую их. Голос его был напряжен.

– Могу. И поступлю. Им был предоставлен выбор, Кора. И они его сделали, теперь я сделаю свой.

– Но уничтожить дома… скот и посевы… Ты не должен этого делать, Люк. Скажи мне, что ты не будешь так жесток.

Рот его сжался в прямую линию. Почему она так смотрит на него? Ее голубые глаза потемнели, словно небо перед грозой. Как будто он был чудовищем, явившимся на землю, чтобы разорить здесь все и вся. Он должен заставить ее понять. Это был не его выбор: так захотел сам Освальд, бросивший ему наглый вызов. Кора должна усвоить, что, оставляя такие вещи безнаказанными, он никогда не сможет сохранить свои земли.

Находясь многие годы рядом с Вильгельмом, Люк многое понял. Это жестоко, но необходимо, раз уж Нортумбрия была покорена. Половина области лежала в пепелищах и развалинах, некогда плодородные поля заросли сорной травой, луга, на которых пасся скот, были заброшены и пустынны, но мятежные бароны один за другим сдавались. Лишаясь земли, лишаясь провианта для своих солдат и пристанища, они не могли больше сопротивляться.

– Этот вопрос, Кора, мы с тобой не будем обсуждать, – с расстановкой проговорил он. – Ты все равно не поймешь. Но взгляды мои не изменились.

– Если ты так поступишь, – выкрикнула она голосом, звеневшим от горя и ярости, – то, клянусь, я никогда не прощу тебе этого!

Люк бесстрастно взглянул на нее.

– Ну что ж, так тому и быть.

Кора смерила его гневным взглядом и, повернувшись, выбежала из зала. Черт бы ее побрал! Ей следовало бы войти в его положение. Ведь если он проявит слабость сейчас, ни один из вассалов не станет его уважать. А без этого Люк не сможет удержать и пяди своей земли.

Негромкое смущенное покашливание привлекло его внимание, и, оглянувшись, Люк увидел стоящего неподалеку капитана Реми. Было очевидно, что Реми слышал их спор – его глаза ускользали от взгляда хозяина.

– Люди ждут, милорд.

– Сейчас буду.

Взяв меч, Люк опоясался им и, звеня шпорами, решительным шагом прошел мимо капитана. Кора может возненавидеть его за это, но, черт возьми, она все равно останется его женой.

Коры не было ни в спальне, ни в смежной комнате, где он надеялся ее найти, и настроение Люка отнюдь не улучшилось от перспективы оказаться в роли наказанного мужа, разыскивающего свою обиженную жену. После каждой пустой комнаты он все более горячился, и к тому времени, когда он нашел ее во дворе, раздражение переросло в гнев.

Его не смягчило то, что Кора сидела на плоском камне-надгробии, под которым покоились тела ее родителей. А прямо за ее спиной, под высоким буком, была могила Вульфрика, ее первого мужа и единственного друга, который остался героем в ее глазах. Да, Вульфрик был героем, но проигравшим все, а он, Люк, не намерен оказаться в этом положении.

Подтянув колени к груди, Кора смотрела прямо перед собой и даже не подняла глаза, когда он окликнул ее по имени. Ветер шевелил прядь волос, которая выбилась из ее длинной светлой косы и небрежно вилась по плечу. Было все еще холодно, хотя на дворе стоял апрель, и она завернулась в плащ.