Клятва Рыцаря (сборник)

– Я отправился в Париж и, к сожалению, убедился в справедливости этих слухов. На улице Круа-Бланш я узнал, что Арман куда-то скрылся. Привратница, по-видимому, преданная ему, со слезами передала мне некоторые подробности ареста Перси. Оказывается, рано утром, во вторник, Арман послал ее сына с письмом на улицу Сен-Жермен л’Оксерруа, в тот дом, где Перси жил всю последнюю неделю и где мы с ним виделись. Можно предположить, что Перси поджидал письма от вашего брата, – обратился Фоукс к Сюзанне. – По крайней мере мальчик говорит, что, когда он добрался до указанного ему дома, какой-то высокий, здоровый рабочий отнял у него письмо, сунув ему в руку золотую монету. Разумеется, этот рабочий был Блейкни. Отправляя свое письмо, Арман не знал, что мадемуазель Ланж уже освобождена и находится в безопасном убежище; поэтому в письме он, вероятно, объяснял свое печальное положение и выражал страх за любимую женщину. Но ведь известно, Перси не такой человек, который может покинуть товарища в несчастье! За то мы и любим его, и восхищаемся им, и готовы отдать за него жизнь, что он не остановится ни перед какой опасностью, чтобы только помочь тем, кто попал в беду. Арман обратился к нему за помощью – и Перси отправился его выручать. За вашим братом уже следили. Видели ли ищейки Эрона, как мальчик передавал письмо рабочему, была ли сама привратница на улице Круа-Бланш шпионом Комитета общественного спасения, или солдатам Комитета было приказано постоянно следить за этим домом, мы, вероятно, никогда не узнаем. Известно лишь, что около десяти часов вечера Перси вошел в этот дом, а четверть часа спустя привратница увидела, как по лестнице спускались солдаты с какой-то тяжелой ношей. Выглянув из своей конурки, она разглядела, что это был крепко связанный веревками человек с закрытыми глазами и что на его одежде была кровь. Казалось, он был без сознания. А на следующий день было официально объявлено об аресте Рыцаря Алого Первоцвета, и по этому случаю были публичные торжества.

Молча и с сухими глазами выслушала Маргарита ужасную весть, не замечая, как на ее тонкие руки неудержимо лились горячие слезы Сюзанны, не видя, как сэр Эндрю, окончив свой грустный рассказ, упал в кресло и закрыл лицо руками.

– Скажите мне, сэр Эндрю, – начала она после некоторого молчания, – где теперь лорд Тони и лорд Гастингс?

– Они в Кале, – ответил он. – Я видел обоих, когда возвращался сюда. Они благополучно доставили дофина в Мант и ожидали в Кале дальнейших приказаний от Блейкни, как было условлено.

– Как вы думаете, дождутся они нас?

– Нас, леди Блейкни? – с удивлением повторил Фоукс.

– Ну да, нас, сэр Эндрю, – повторила она со слабой улыбкой. – Разве вы не собираетесь сопровождать меня в Париж?

– Но, леди Блейкни…

– Ах, я знаю, что вы мне скажете, сэр Эндрю! Теперь не может быть и речи о каких-нибудь опасностях и риске, и если вы скажете, что я, как женщина, могу быть лишь помехой, как в Булони, то я возражу вам, что теперь совершенно иные обстоятельства. Пока Перси был на свободе, он всегда умел найти выход из самого затруднительного положения; но теперь он в руках врагов, и неужели вы думаете, они выпустят его? Они будут стеречь его, как стерегли несчастную королеву Марию Антуанетту; только на этот раз не станут долго держать его в заключении; теперь Шовелен не станет дожидаться, чтобы ненавистный ему Рыцарь Алого Первоцвета опять сыграл с ним какую-нибудь шутку. Поймав его, сразу отправят на гильотину.

Голос Маргариты прервался рыданиями; самообладание окончательно покинуло ее.

Окружающие с глубоким сожалением смотрели на нее.

– Я не могу оставить его умирать одиноким, сэр Эндрю! – страстно воскликнула Маргарита. – Он будет стремиться ко мне. Наконец и вы, и лорд Тони, и лорд Гастингс, и другие… Ведь не допустим же мы, чтобы он умер так!

– Вы совершенно правы, леди Блейкни, – серьезно сказал сэр Эндрю. – Насколько это в человеческих силах, мы не допустим смерти дорогого Перси. Тони, Гастингс и я уже решили вернуться в Париж. И в самом городе, и в окрестностях есть тайные места, известные только членам нашей Лиги, где Перси всегда найдет кого-нибудь из нас, если бы ему удалось бежать из тюрьмы. Между Парижем и Кале есть также убежища, где каждый из нас может в любой момент найти приют, всякие костюмы для переодевания и лошадей. Нет, нет, мы не отчаиваемся, леди Блейкни! Нас девятнадцать человек, готовых положить жизнь за Блейкни. Меня уже выбрали руководителем всего дела; завтра мы уезжаем в Париж, и, если преданность и отвага могут разрушить горы, мы их разрушим. Наш лозунг: «Да здравствует Рыцарь Алого Первоцвета!»

Опустившись на колени, он поцеловал холодные пальцы Маргариты, которые она со слабой улыбкой протянула ему.

– Да благословит вас всех Бог! – прошептала она.

Сюзанна поднялась с колен и стояла теперь рядом с мужем, с трудом сдерживая слезы.

– Посмотри, какая я эгоистка! – сказала Маргарита. – Я спокойно говорю о желании отнять у тебя мужа и вовлечь его в рискованное предприятие, хотя прекрасно знаю всю горечь разлуки.