Клятва Рыцаря (сборник)

– А утром он опять нас надует? Я уверен, у него в голове уже готов целый план, и он собирается сыграть с нами какую-нибудь ловкую штуку.

– Это более чем возможно, – сухо отозвался Шовелен, – хотя, – с сомнением прибавил он, глядя на своего некогда блестящего врага, – не похоже, чтобы он был теперь в состоянии заниматься интригами и заговорами. Последуйте моему совету.

Шовелен обладал даром говорить убедительно, и эта способность оказала свое действие на главного агента, созданного из более грубого материала.

– Ваш совет не очень-то помог гражданину Колло прошлой осенью в Булони, – снова напомнил он, плюнув на пол в доказательство своего презрения.

– Взгляните на него, гражданин, – возразил Шовелен, – и вы согласитесь, что если немедленно не принять каких-нибудь мер, то через сутки будет поздно. Что тогда? А вот что, – прибавил он, понизив голос до шепота: – Рано или поздно какой-нибудь беспокойный член Конвента пустит слух, что Капета нет больше в Тампле, что вместо него там содержится маленький нищий, и что вы, гражданин Эрон, заодно с надзирателями обманываете народ. А что будет дальше? – Он выразительным движением провел рукой по шее.

– Я сейчас заставлю этого проклятого англичанина говорить, – произнес Эрон, сопровождая свои слова отборным ругательством.

– Теперь нельзя, – решительно сказал Шовелен. – В теперешнем своем состоянии он не способен ничего объяснить, если бы даже и хотел, что еще весьма сомнительно. Положим, люди такого сорта всегда преувеличивают свои силы, но все-таки посмотрите на него, гражданин Эрон, и вы убедитесь, что нам нечего бояться с его стороны.

В душе Эрона происходила борьба. С одной стороны, его пугала мысль выпустить англичанина из этой тесной камеры, где он день и ночь находился под самым бдительным надзором; с другой же стороны, его прельщала перспектива снова завладеть маленьким Капетом, что могло никогда не осуществиться, если узник не пожелает ничего объяснить на словах.

– Если бы только я мог быть уверен, что вы хотите того же, чего и я! – нехотя произнес Эрон.

– Неужели вы не верите, что я всем сердцем ненавижу этого человека? – серьезно ответил Шовелен. – Я хочу его смерти, но еще гораздо сильнее жажду безусловного позора! Вот для чего я и вам помог. Если бы вы сделали, как намеревались, и, захватив его, сразу отправили на гильотину, создав ему ореол мученика, то он и тут одурачил бы вас и сделал бы вас посмешищем в глазах толпы, – в этом можете быть уверены. Тогда он был в полной силе, судьба всегда благоприятствовала ему, и ни вы со своими негодяями, которых так легко подкупить, ни целая парижская гвардия ничего не могли бы с ним поделать. Я его знаю, а вы не знаете. Не из моих только рук он сумел выскользнуть: спросите гражданина Колло д’Эрбуа, спросите сержанта Бибо у Менильмонтанской заставы или Сантерра с его гвардейцами, – они многое могут порассказать вам.

– И все-таки вы советуете мне выпустить его завтра из тюрьмы?

– Вы сами видите, в каком он теперь состоянии, гражданин.

– Если бы я только знал, что возвращение Капета для вас так же важно, как и для меня! – сказал Эрон, начиная сдаваться.

– Совершенно так же важно, если все будет устроено через англичанина, – многозначительно подтвердил Шовелен.

Прежде чем ответить, Эрон обошел вокруг стола, грубым движением поднял голову узника, бессильно склоненную на протянутые руки, и устремил испытующий взор на его восковое лицо, глубоко впавшие глаза и бледные, бескровные губы; затем он со злобным смехом, снова опустив голову Блейкни на стол, повернулся к своему достойному товарищу и сказал:

– Кажется, вы правы, гражданин Шовелен, теперь ему никакие силы не помогут. Говорите, что вы придумали!

Глава 10

Отойдя с главным агентом на другой конец камеры, Шовелен приказал сержанту подать два стула, и они уселись на них; отсюда было видно все, что происходило и в дежурной комнате, и в той части камеры, где Блейкни по-прежнему сидел у стола, опустив голову на руки.

– Прежде всего, – начал после минутного молчания Шовелен, понизив голос до шепота, – скажите мне, чего вы сильнее желаете: смерти англичанина – здесь или на гильотине – или возвращения Капета?

– Прежде всего мне нужен Капет, – свирепо произнес Эрон. – Ведь от этого зависит целость моей собственной головы. Разве я не высказал вам этого совершенно ясно, черт бы вас побрал?