Клятва Темного Лорда

Сильные когтистые лапы рыхлили свежую землю с легкостью, словно опавшую листву, задними барсук отпихивал ее наверх, стремительно углубляясь в могилу. Вскоре послышался скрежет когтей о покрытое лаком дерево, и зверь задумчиво остановился – это препятствие было ему не по зубам.

«Дай я! – всплыл из небытия юный маг и поднял лапу, нацелившись когтем в середину отрытого места. – Трунио!»

Подчинившись уменьшающему заклинанию, древесина скукожилась, и перед тотемником открылось отверстие размером с большую пиццу. Барсук сунул морду в глубину, почти коснувшись носом бледного, усохшего и скукожившегося тела, замер, сверля его взглядом и…

* * *

…и внезапно Битали ощутил страшную боль. Боль была везде, где только можно: в теле, в голове, в конечностях. Ему было жутко холодно, мучительно голодно, его терзали судороги, что-то кололо, жгло, грызло буквально каждый кусочек его несчастного существа.

Барсук напрягся – у мертвого тела не было своей живой силы, и существование убитого мага ныне поддерживалось только возможностями зверя. А тотемник Битали был отнюдь не самым крупным и могучим животным.

«Плоть – это хранилище, – вспомнил юный маг последние уроки очаровательной мадам Клеотоу. – Силу дает дух!»

И Битали напрягся, растекаясь своей уцелевшей в тотемнике силой, заполняя ею все поры, мышцы и кости, сливаясь с болью, становясь ее частью.

Боль – это хорошо. Раз есть боль – значит, он чувствует свое тело. А если чувствует – тело его приняло, оно подчинилось.

Смертельный удар пришелся в переносицу – и потому основные силы юный чародей направил туда. Человеческие тела умны, плоть умеет залечивать раны без посторонних советов. Нужно только дать ей силу, питание. И время.

Однако исцеляться, лежа в могиле, было не самым мудрым выбором. Дав телу примерно полчаса на первое пробуждение, Битали подтянул руки, зацепился пальцами за край гроба, протиснулся через дыру, не без труда выполз наверх и распластался на тропе.

Сочтя свое предназначение исполненным, барсук попытался удрать, но потомок Темного Лорда дотянулся до его сознания, до плоти, до крепких когтистых лап, накрепко всем этим завладел, вернулся и принялся спешно закапывать только что разрытое захоронение.

Самым опасным сейчас для Битали было выдать свое воскрешение. Если в Ла-Фрамансе пойдут слухи о том, что мертвецы начали вылезать из могил, знающие люди сразу все поймут – догадаться несложно. И начнут загонную охоту. В одиночку, да еще слабому и искалеченному, юному чародею против ордена Пяти Пророчеств не устоять. Поэтому восстановить свое последнее пристанище в приличном виде воскресшему чародею следовало со всей тщательностью. Никто из врагов не должен заподозрить, что землю разрывали.

С этими важными хлопотами юный маг управился только к ночи, расслабился – и тотемник, недовольно фыркнув, сразу убежал. Дальше чародею, вернувшему свое тело, надлежало выкручиваться самому.

– И что мне делать теперь? – прохрипел Битали, наслаждаясь самой возможностью разговаривать. – В школу не пойдешь, профессор Бронте такой шутки не поймет. С родителями не связаться. Остается… Остается…

Оставались смертные. Прекрасная Франсуаза, сделавшая захолустный Ла-Фраманс городом его мечтаний, и рябое страшилище по имени Юлиана, успевшее за последние месяцы его и пошантажировать, и обогатить, и подставить под клыки метаморфов и под мечи наемников. Казалось бы, выбор очевиден, однако…

Однако его возлюбленная жила с родителями и истинной сути юного мага пока не знала. А вот рябая нахалка успела обзавестись собственным домом, познакомиться с друзьями Битали из магического колледжа и даже принять участие в ритуалах.

Так что выбор выходил непростой – но единственно возможный.

Прихрамывая на обе ноги, скрипя зубами от боли, опираясь левой рукой на изгороди и нижние ветви деревьев, Битали стал осторожно пробираться к выходу с кладбища, с каждым шагом делая в себе новые открытия.

Похоже, у него была сломана правая ключица и плечо.

Похоже, у него было сломано несколько ребер.

Похоже, у него была раздроблена левая ступня.

… повреждена правая щиколотка.

… смещены позвонки.

… расплющен нос.

… разбит затылок.

Похоже, директор школы всего за несколько минут переломал его так, словно пропустил через мясорубку.

Между тем до набережной Ла-Фраманса оставалось еще не меньше пяти километров. Поле, потом обрыв, потом еще дорога, улицы города. И одолеть их нужно до рассвета. Ибо днем оживший мертвец почти наверняка привлечет внимание прохожих.

Стиснув зубы, Битали побрел вперед, борясь с постоянной болью, где-то опираясь на могильные оградки или стены склепов, где-то переползая открытые участки, и через пару часов выбрался наконец за ворота кладбища.