Клятва вечной любви

– Что ж, твое право. Но учти, у меня отличные адвокаты, и ты зря потратишь силы и деньги. Акции все равно будут моими.

– То есть отказываться от наследства ты не собираешься?

– С чего бы? – хмыкнула она.

– Но ты же ненавидела моего отца! А его подачку принимаешь?

– Называй это как угодно, хоть бы даже посмертным плевком в душу, мне все равно, – поморщилась она. – А теперь пойдем в дом, а? Я замерзла…

– Идем, – сказал Стас, направляясь к двери. – Но ответь мне, пожалуйста, еще на один вопрос. Что ты намерена делать с предприятием, которое через полгода – если ты, конечно, выиграешь суд – станет по сути твоим? Банкротить его?

– Зачем мне это?

– Чтобы уничтожить отцовское детище. Тоже своего рода месть. Ведь ты когда-то бредила ею…

– Вот именно – когда-то. Но даже если бы у меня до сих пор остались прежние бредовые мысли, я бы ни за что не оставила без работы три тысячи человек только из-за того, что хочу кому-то отомстить… Тем более если этот кто-то уже мертв!

Первой достигнув дверей, Вера дернула за ручку.

– Заперто, – раздался за спиной голос Стаса. – Позволь, я открою?

Вера посторонилась, пропуская его.

Стас отпер замок.

Как только они оказались в доме, включился свет – старший Радугин шел в ногу с техническим прогрессом.

– Кабинет там, – Стас указал наверх, – вторая дверь от лестницы. Ты иди, а я сейчас…

Вера, кивнув, зашагала по ступенькам вверх. Поднявшись на второй этаж, вошла в кабинет.

Здесь свет сам собой не загорался, пришлось искать выключатель. Когда помещение осветилось десятком встроенных в потолок лампочек, Вера прошла к дубовому столу, на котором стояло старое семейное фото в рамке (на нем тетя Оля была еще молодая, а Стас совсем маленьким) и в беспорядке лежали бумаги. С чего начинать поиски, она не имела понятия. Вернее, предполагала, что первым делом надо открыть находящийся в комнате сейф, но не знала кода. Поэтому ей ничего не оставалось, как разбирать бумаги…

– Есть что стоящее? – услышала она невнятный голос Стаса.

– Протоколы совещаний, счета, планы мероприятий, отчеты о работе администрации. Ничего интересного, – ответила Вера и оторвала взгляд от стола.

Стас стоял в дверях, жуя свежий огурец. В другой его руке был зажат багет.

– Ты есть хочешь? – спросил он, вгрызаясь в хлеб.

– Нет.

– А я умираю от голода. Только сейчас вспомнил, что с обеда ничего не ел. – Стас снова откусил от огурца и, энергично орудуя челюстями, пересек комнату.

– Код сейфового замка знаешь? – осведомилась Вера.

– Конечно, нет. Но попробую подобрать комбинацию.

С этими словами Стас стал колдовать над замком, отложив хлеб в сторону. Вера, которой надоело рыться в бумагах, присоединилась к нему. Встав позади Стаса, наблюдала за его действиями а по прошествии минут пяти решилась на подсказку:

– Попробуй даты рождения. По статистике, мужчины не очень изобретательны и кодируют, как правило, ими.

– Я уже пробовал, – буркнул Стас. – И отцовскую, и свою, и мамину. Все мимо.

– Дата их свадьбы?

Стас пробежал пальцами по клавишам, повернул колесико и, когда не прозвучало характерного щелчка, вынужден был констатировать:

– Не угадали.

– Какие еще есть знаменательные даты? День инаугурации… крещения… получения какого-нибудь ордена…

Но Стас больше не хотел пробовать. В сердцах махнув рукой, отошел от сейфа и, побродив по кабинету, остановился возле бара.

– Хочешь выпить? – спросил, рассматривая бутылки.

– Не хочу.

Вера была более чем равнодушна к алкоголю. Многие считают, что если ты пришел на вечеринку, то надо непременно «накатить», «вмазать», «опрокинуть». А она могла пить сок или минеральную воду. Но трезвенницей никогда не была. Более того – людей, которые не пили вовсе, избегала. Особенно мужчин. Как там было у Булгакова? «Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр и общества прелестных женщин…»

А вот к наркотикам Вера относилась с категорическим неприятием. Помнила, до чего они довели ее мать. Когда Вера узнавала, что кто-то из ее знакомых нюхает кокс, просто прекращала всякое с ним общение. Но с одним героинщиком у нее был затяжной роман. Когда они познакомились, Вера не знала о его зависимости. Кололся парень не в руки, так что следов не было заметно, а перепады его настроения она списывала на свойственную всем творческим личностям эмоциональность (друг был музыкантом). Но наступил день, когда правда вскрылась. И Вера решила его спасать. Не потому что любила. Но ей показалось, что, если ей удастся вытащить хотя бы одного наркомана, станет не так больно вспоминать о маме…