КЛЯТВА ВЕРНОСТИ

– Спокойно, черт побери, – сказал Касте лло. – Ты же видишь, что Алану это так же неприятно, как и тебе. Почему Алан?

– Ну, мистер Планше много говорил о Тодос-Сантосе. Джимми правда уважал вас, мистер Планше. Он думал… он думал, что помогает вам.

Это поразило Планше как удар. И вероятно это было правдой, подумал он. Я говорил, подумал он. Я много болтал о Тодос-Сантосе. Термитник. Коробка. Кладбище свободы. Образ уродливого будущего.

Он вспомнил все это, публичные заявления и то, что он говорил дома во время завтрака (будет ли когда-нибудь Юнис снова сидеть напротив него за столом? Она лежит в «Куин ов Энджелз» под успокоительными, и они говорили о частных лечебницах), и то как Младший делал саркастические замечания, но слушал, слушал…

– Хорошо. Я это понял, – сказал он, когда снова смог контролировать свой голос. – Но вы прошли через те двери. – По седьмому каналу был специальный выпуск, где показали ту дверь и зловещую надпись. – Там говорилось ясно: «ЕСЛИ ВЫ ВОЙДЕТЕ В ЭТУ ДВЕРЬ, ВЫ БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ». Там было так сказано.

– Мы этому не поверили, – сказал Алан. – Просто не поверили. Вы знаете, все всегда говорят о страшных вещах, которые с вами произойдут, но никогда этого не делают.

Только в этот раз они это сделали. О боже мой.

Он сел и сжал руками голову. Против его желания перед глазами возникали картины. Джим Младший с его химической лабораторией. Джим, в тринадцать лет получающий лицензию радиолюбителя коротковолновика, и получающий в подарок на следующий день рождения персональный компьютер. Юнис, хвастающаяся перед их друзьями своим сыном-гением. И, я думаю, он им был.

Бен Кастелло вынул желтый адвокатский блокнот и дюжину карандашей.

– Мне нужно узнать как можно больше деталей, – сказал он. – Это будет нелегкой работой.

Алан Томпсон глядел удивительно.

– И что? Что может быть самое худшее за вторжение в чужие владения?

– В обвинении говорится не о нарушении границ чужих владений, – сказал Кастелло. Он старался говорить как можно более спокойно и мягко. Было очевидно, что парень был раздавлен виной. Он говорил вызывающе, но был на грани срыва, и то, что Кастелло должен был ему сказать, тоже не могло ему помочь. – В обвинении говорится об убийстве.

– Об убийстве? Но я никого не убил! Это термиты, они совершили убийство, боевым газом…

– Вы совершали уголовное преступление. Если во время совершения уголовного преступления происходит смерть, закон считает это убийством, – сказал Кастелло. – Так же, как если бы у тебя был магазин по продаже спиртного и полиция застрелила твоего партнера.

– Боже. – Глаза Алана метались по комнате. – Может быть это правда. Может быть я действительно убил их. Но я не хотел. Я не хотел причинить им никакого вреда!

Все это вполне может плохо повлиять на него, подумал Кастелло. Лучше ему узнать, как, все серьезно.

– Я также могу обратиться с просьбой о заключении сделки. Только не с Тодос-Сантосом, – сказал Кастелло.

– Послушай, они передали тебя окружному прокурору Лос-Анджелеса, но они обратятся к генеральному прокурору штата, если потребуется. Они хотят высечь твой зад, Алан. И если ты мне не поможешь, они могут этого добиться. Дальше, вы пошли в Тодос-Сантос с прибором, который собрал Джеймс. Вы подождали, пока вокруг не стало людей, и вошли в дверь. Она была открыта?

– Нет. Ее открыл Джим.

– Чем?

Алан пожал плечами.

– Это был электронный замок. Джим знал комбинацию. – Кастелло быстро записывал.

– Итак, вы открыли дверь. Как вы узнали комбинацию?

– Я не знаю. Джимми ее знал.

– Он знал очень много о системе безопасности Тодос-Сантоса, – сказал Кастелло. – Откуда Джеймс получил все эти данные?

– Наверное, от Арни.

– Кто такой Арни?

– Арнольд Ренн. Профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Вполне хороший парень.

– Это мистер Ренн предложил эту экспедицию? – спросил Кастелло.

Алан смотрел удивленно.

– Доктор Ренн, – поправил он автоматически. – Э… ну, он не предложил это прямо.

– Но вы обсуждали это с ним? – Да.

Член совета Планше поднял голову и посмотрел на юношу. Арнольд Ренн? Где-то он видел это имя, где? В докладе, который подготовил его помощник. Доктор Ренн был представителем группы экологов. Он предложил агитировать в кампании по сбору средств в предвыборный фонд Планше. Было не легко найти способ отказать ему, но почему ему отказали? Джинни что-то откопала, доктор Ренн был связан с чем-то, что могло привести к затруднениям… Боже мой. Ренн был членом ФРОМАТЕС.

Они не позволили Тони Рэнду встретиться с Сандерсом в комнате для бесед. Она была только для адвокатов. Друзья были вынуждены пользоваться другой – и унизительной, подумал Тони – системой. Рэнд и Сандерс сидели за столами лицом друг к другу. Они были разделены двойной стеной из толстого стекла, и разговаривали по телефону.

Что можно сказать в такой ситуации, думал Рэнд?

– Привет, Прес.

– Привет, Тони. Неловкое молчание.

– Прошла неделя, как ты здесь, и как тебе здесь понравилось?

– Не слишком плохо. Ты тоже хочешь мне сказать, что я сумасшедший?

– А ты этого хочешь?