Клятва верности

Однако во сне ее лицо теряло всякое выражение, как это случается с мертвыми рыбами, выброшенными на песок. Покинув море, они теряют краски и живость, превращаются в тусклые тени самих себя. Так и Сузан без косметики и привычного контроля за выражением лица ночью теряла всякую индивидуальность и тайну, превращалась в одну из сотен тысяч обычных американок, спящих в супружеской постели.

Да, лицо ее становилось невыразительным и пустым. Оно с бесконечной искусностью лгало днем, всякий раз обещая и глубину мыслей, и страсть, и какие-то неземные наслаждения. Ночью же проступала жестокая правда.

Сэм вдосталь насмотрелся на спящую жену, когда его начинала терзать мучительная бессонница, когда давали себя знать воспоминания о Могадишо, Колумбии, Восточной Европе…

Такова была его жизнь в Америке. Напряженная работа днем и ночи, лишенные сна, рядом с крепко спящей женщиной с лживым и отсутствующим лицом, утомленной бесконечными возлияниями.

Рози же не отсутствовала, нет. Даже спящая, она оставалась здесь, все ее существо жило и трепетало, вбирая в себя первые солнечные лучи, и птичий гомон, и осторожные шаги на улицах.

– Я люблю тебя, – одними губами прошептал Сэм. – Я не знаю, кто ты, не знаю, чем ты дышишь и живешь. Ты – загадка, нераспознанный еще фрагмент жизни, легкая и таинственная дочь зеленых холмов и старинных дублинских улочек. И я люблю тебя, как любят утреннее солнце и солоноватый ветер с моря.

Рози улыбнулась во сне.

В этот день Сэм вдруг открыл для себя радость домашнего хозяйства. Раньше он никогда не понимал, что именно заставляет мужчин таскать своим возлюбленным кофе в постель и всячески увиваться вокруг них, думая, чем бы еще угодить. Такое поведение всегда казалось ему принижающими мужскую гордость и вообще нелепым.

Однако сегодня он, даже не задумываясь о какой-то там мужской гордости, тихо, изо всех сил стараясь не разбудить спящую женщину, сполз с кровати, натянул джинсы, рубашку и сбегал в ближайший магазинчик за продуктами.

Когда Рози наконец проснулась и, отчаянно зевая, приплелась в кухню, на столе уже красовался скромный, но аппетитный завтрак: овсянка с орехами и сухофруктами, полный до краев сливочник, свежая клубника, ароматный кофе и горячие бутерброды с сыром и ветчиной. Последние Сэм, проявив изобретательность, поджарил на чугунной сковородке, потому что не нашел ни тостера, ни микроволновой печки.

– Ух ты! – немедленно отреагировала модель на все это великолепие. – Сэм Коллинз, ты, оказывается, необычайно ценное приобретение!

– Вне всякого сомнения, – улыбнулся довольный американец. – Еще я умею мастерски делать спагетти «Болоньезе», лимонный пирог и вьетнамский острый супчик с анчоусовой пастой…

– Нет-нет, только не анчоусовая паста! – Рози тут же скривилась, видимо имела опыт хождения в ресторанчики с азиатской кухней. – Как же она воняет!

– Аромат действительно несколько специфичен, – машинально уточнил Сэм, нежно любящий эту самую кухню и не мыслящий без нее жизни. – Но мне довелось в свое время пожить в тех краях, вот и привык, сама понимаешь.

– Что ж, кому что нравится. Но все остальное – пойдет. Сэм, ты не представляешь, какая я голодная, – пробормотала молодая женщина, набрасываясь на еду.

– Я так и подумал, – улыбнулся счастливый автор праздничного завтрака. – Тогда в «Бургер кинге» в тебя довольно много гамбургеров поместилось.

– Понимаешь, я ужасно люблю поесть, – сообщила Рози с набитым ртом. – Но когда утром просыпаешься одна, то лень же готовить. А потом сразу некогда. Вечером – все то же самое. Ты, может быть, еще и прожорливую собаку покормил?

– Так точно, мэм.

– Я умерла и попала на небеса, – счастливо вздохнула манекенщица, насыпая в овсянку клубнику, обильно поливая сливками и перемешивая все это в малоаппетитную на вид кашу.

– Я еще купил прихватки и порошок для раковины, – похвалился Сэм. – И полотенце. А то у тебя тут как-то пустовато…

Рози, против всякого ожидания, не взъелась на приятеля за то, что он раскомандовался в ее доме. Она, похоже, совсем ничего не имела против того, чтобы он тут распоряжался. Должно быть, овсянка со сливками подействовала на нее ублаготворяюще.

– Может быть, тебя в домохозяйки взять? – предложила модель, блестя глазами и разливая кофе по чашкам. – Нет, в эти, в домохозяины. Прямая выгода получается, как ни крути. Платить я тебе, конечно, буду немного…

Бери меня лучше в мужья, Рози Макдауэлл, – совершенно серьезно сказал Сэм, хотя никаких таких предложений делать не планировал. Само получилось. – Ты будешь ходить по «языку», а я писать статьи и варить тебе овсянку. Не могу смотреть, как красивая девушка погибает от голода в собственной квартире.

Рука Рози, держащая джезву, на мгновение остановилась над чашкой, потом продолжила движение.

– Ты это так себе представляешь? – странным голосом сказала она.

– А что тут такого? – в отчаянии произнес журналист, понимая, что сильно влип. – Ну, женятся же люди, это же принято. Ничего страшного. Я вообще-то хороший, положительный…