Клятва воина

Темар глядел, все больше досадуя, как еще одно стадо костлявых коров, мычащих и фыркающих, втягивается в загоны. Пастухи перекрикивались, торопливо связывали переносные загородки, чтобы ни одно упрямое животное не отбилось и не погубило их дневную работу.

– Где мне найти эсквайра Лачальда? – грубовато спросил у Темара смуглый гуртовщик.

– В доме, – коротко ответил юноша. – Нет, погоди, я сам тебе покажу.

Пора поговорить с Лачальдом, решил он внезапно, пора разъяснить, что имел в виду сьер, когда писал распоряжения, привезенные Темаром. Он быстро зашагал через сад к воротам, ведущим в заросший травой внутренний двор. Невысокому гуртовщику приходилось едва ли не бежать, чтобы не отставать от длинноногого юноши. Эсквайр дал выход раздражению, сильным толчком распахнув дверь длинного одноэтажного дома, окружавшего лужайку.

– Чем могу помочь? – поднял голову Лачальд.

Он сидел за столом, почти невидимый из-под пергаментов, испещренных цифрами и пометками, нередко зачеркнутыми и исправленными. Его толстые пальцы были испачканы чернилами, а редкие белокурые волосы торчали в разные стороны.

– Мое почтение, ваша честь. – Гуртовщик неуверенно покосился на Темара, однако продолжал: – Мы пригнали стада с западного пастбища, и это, считай, последний скот. Овцы шли сразу за нами, должны быть здесь через час, от силы два.

– Спасибо, Ран. – Лачальд порылся в пергаментах и втиснул пометку на узкое поле листа. – Ступай поешь. Да, передай управляющему, что я велел открыть для всех бочонок вина. Нет смысла тащить его обратно в Тормалин, если можно выпить здесь, не так ли?

– Очень вам благодарен, ваша честь. – Ран поспешно наклонил голову и исчез, радуясь возможности сбежать от ощутимого раздражения Темара.

– У вас что-то важное, эсквайр? – Лачальд чинил перо, не поднимая головы. – Я очень занят.

– Почему мы медлим? Почему ждем, когда пастухи приведут еще одно стадо тощих коров и паршивых овец? – Темар даже не потрудился умерить свою досаду. – Я ведь сказал, что главное – это лошади, они намного ценнее для сьера. Мы должны были уехать еще несколько дней назад.

– Сьер приказал мне вывезти его движимое имущество и арендаторов с этой окраины Далазора в том порядке, какой я сочту наилучшим. – Лачальд положил ладонь на пергамент, на котором Темар разглядел личную печать деда. – Я не собираюсь жертвовать будущим семей, преданно работавших на это поместье в течение поколений, только ради того, чтобы удовлетворить ваше желание получить быстрые деньги.

– Деньги – это то, что нужно сьеру, – сердито парировал Темар.

Лачальд справился с пергаментом.

– Он объяснил, что желает финансировать участие в создании новой колонии, и я всецело доверяю его решению. Однако моя задача – обеспечить, чтобы каждый, кто уезжает отсюда, увез с собой как можно больше своего имущества и чтобы каждое животное, которое удастся найти, было взято.

– Какой прок собирать изголодавшийся за зиму скот? У него же мясо жесткое как подметка!

– Он еще откормится на пастбищах вокруг Великого Западного тракта. – Лачальд склонился над своими документами, давая понять, что разговор закончен.

– Но это значит, что его не продать до второй половины лета!

Упершись ладонями в стол, Темар наклонился вперед и зловеще уставился на Лачальда. Но толстяк и бровью не повел.

– Ден Феллэмион хочет отплыть еще до конца поствесны, а нам будет нужен целый сезон на подготовку, если мы намерены присоединиться к нему.

– Пусть мессир Ден Феллэмион отплывает, когда захочет. – Сталь, спрятанная под жирком Лачальда, зазвенела в его голосе. – Доходы от продажи скота помогут обосноваться арендаторам по эту сторону океана. Желание сьера, чтобы никто не остался в нужде, совершенно понятно.

– Они не останутся в нужде, они могут поехать со мной в новую колонию, если, конечно, мы когда-нибудь купим и снарядим судно! – с презрительной гримасой процедил Темар. – Вот почему нам следует возвращать лишь ту ценную собственность, которую можно немедленно превратить в деньги: племенных животных, лошадей для когорт, вино и спирт, в меру зрелые для продажи. Нам необходимо двигаться быстро, а мы не сможем двигаться быстро, если будем останавливаться через каждые пол-лиги из-за телящейся коровы!

– А как же быть с теми, кого сьер заставляет уезжать отсюда, но кто не желает рисковать жизнью в океане в поисках неведомой земли, полной Талагрин знает каких опасностей? – Теперь в голосе толстяка слышалось раздражение. – Бросить их здесь вместе с разбитыми кухонными горшками?

– Если они хотят остаться, в то время как благоразумные Дома отступают из Далазора, пусть остаются. В любом случае уже через пять лет не будет никакого тормалинского присутствия по эту сторону Астовых болот.

– И какое это имеет отношение к делу?

Онемев от неожиданности, юноша молча буравил Лачальда взглядом, затем резко повернулся и шагнул к двери.

– Знаете, эсквайр Д'Алсеннен, если вы намерены когда-либо стать достойным сьером нашего Дома, вам придется научиться по-человечески поступать с людьми. – Толстяк откинулся на стуле и с насмешливым видом скрестил руки.