Клятва золотого дракона (СИ)

И Йеруш бросил Корзе свернутое в трубочку письмо, которое всё это время держал в руке. Чернила слегка расплылись в том месте, где Найло касался бумаги.

Жадными глазами пробежав по нескольким скупым строчкам, эльфка вскочила и закричала:

– Поехали скорее! – и оглядела шатер таким взглядом, словно собиралась в один миг упаковать его целиком, чтобы отправиться на юг немедленно.

– Вы езжайте, я остаюсь, – Йеруш оперся локтями на колени скрещенных ног, сложил ладони шалашиком и уставился невидящим взглядом мимо Годомара, который так и стоял перед шатром. – Я уже написал Теландону ответ.

– Чи-то?!

– Ничто, – Найло мотнул головой, неровно подстриженные пряди качнулись у глаза и у щеки. – Я ухожу из Донкернаса. А ты езжай обратно и убедись, что забрала с собой эту змееглазую падаль Даарнейрию. Меня от неё тошнит.

* * *

Мгла была синей. Ярко, невозможно синей и явно магической: нет в природе явлений, способных создать такой густой, цветной и сияющий мрак. В нем кто-то двигался – кто-то худой и высокий, вокруг его головы взвивались мягкие пряди неровно остриженных волос, а движения были такими, словно при каждом шаге он собирается одновременно упасть замертво и станцевать.

Сегодня в этом силуэте было нечто паучиное, решил Илидор, и тут же его ухо стало ожидать, когда раздастся цокот кинжальных ног и скрип металлических суставов. А силуэт из тени приближался – будто артист, знающий, что на нём сосредоточено всё внимание: то длинным плавным шагом, когда сначала вперед медленно выдвигается нога, а потом за ней перетекает всё тело, а то рывками, резко сгибая колени и локти в направлениях, никак не связанных с движением. То с прямыми плечами и высоко вздернутым подбородком, словно танцор, то сгорбившись и крадучись, как помоечная крыса. Привычную мантию сегодня сменили узкие штаны и тонкая рубашка, потому все движения были различимы очень хорошо.

Как обычно, Илидору хотелось сделать шаг назад, но он был уверен, что Йеруш Найло видит его оттуда, из-за синей-синей пелены, что яркий свет не застилает эльфу глаза, и он отлично различает дракона, стоящего за пределами этого света. Стоящего и ждущего, потому как что ему еще остается?

Словно задумавшись, что же еще остается дракону, силуэт в синем свете замер, картинно поднес тонкие пальцы ко лбу, мгновение-другое простоял так, якобы в раздумье, а потом откинул голову и беззвучно расхохотался. Длинные пряди волос мелькали в синей яркости, пока у Илидора не зарябило в глазах, а потом с тихим «Хэй!» Йеруш вдруг развернулся к нему лицом, на миг блеснули глаза – черные провалы в черном силуэте, и Найло оперся ладонями на сверкающую синеву, как на стену, подался вперед, не то пытаясь проломить ее, не то просто желая оказаться ближе к Илидору.

– Ты знаешь, что даже глухие смогут слышать, если дотронутся до источника звука? – прошептал он.

Илидор протянул руку – дотронуться до источника звука, и пальцы его легли на яркий синий свет, за которым была ладонь Йеруша Найло, и какой-то миг под пальцами была прохлада стекла, а потом она стала тающим льдом, синее вмиг вылиняло до серого, яркий свет потерял сияние и гладкость, сморщился клубами туч или дыма, смял в себе силуэт эльфа, который сегодня был похожим на паука, Илидор раскинул руки, вырываясь из клубящегося пепла, почувствовал, как рванулись крылья плаща…

Глава 12

«Мы не потому боялись золотого дракончика, что он опасен, нет, Теландон. Просто никто из драконов не хотел, чтобы слишком уж хорошие вещи из глубины наших сердец вдруг оказались у нас перед глазами, ведь потом бы пришлось заталкивать эти хорошие вещи обратно в глубину. Даже я не желала бы слышать настоящее пение золотого дракончика, а ведь я древнее стен Донкернаса, и нет под солнцем ничего, способного меня смутить.

Хотела бы я знать, как он справится с этим, когда поймёт. Золото самодостаточно, хах, это правда, но ведь даже золото не имеет ценности само по себе!»

Хшшсторга, старейшая из рода ледяных драконов