Клятва золотого дракона (СИ)

– Разумеется. Ведь кто-то должен…

– Что? – голос Йоринга снова загремел на весь архив, и Иган представила, как векописцы оборачиваются на звук, делают осуждающие лица. – Что должен? Задерживать движение отряда? Скормиться хробоидам? Сорваться в озеро лавы?

– Кто-то должен заполнить пробелы на картах подземий! – вознегодовала Иган. – Хотя бы ближних! Если бы наши карты были подробнее, полнее, то, знаете, мы многое в векописях могли бы понять лучше, и… и в том числе мы бы сузили число мест, где мог быть утерян бегун!

Йоринг запыхтел и не нашел, что возразить.

– И еще, скажите пожалуйста, что вы собираетесь делать под землей со списком и без гнома, который умеет читать?

Страж выпучил глаза.

– Описания слишком сложные, разрозненные и неточные, к тому же указывают на разные места в ближних и дальних подземьях, – напирала Иган, – а по некоторым описаниям вообще непонятно, о чем идет речь, нужно разбираться на месте! Я не смогу просто поставить вам точки на картах, потому что и карт половины тех мест просто нет!

– Да пусть меня покрасят, – пробормотал Йоринг и закрыл глаза ладонью.

– Я не стану обузой, – пообещала Иган.

Страж испустил долгий вздох, отнял ладонь от лица и с большим недоверием оглядел гномку, такую кругленькую, чистенькую, в дурацкой обуви на мягкой подошве и с открытыми пальцами.

– Ну ладно, может, и стану, – она топнула ногой. – Но я принесу пользу! Не только отряду, всем гномам, какие будут ходить в подземья после меня! Всем, кто изучает векописи, ведь… ведь мы наверняка обнаружим неизвестные места и тропы, не обозначенные на картах! Да я всю жизнь мечтала восполнить пробелы в наших знаниях, хотя бы самые малые, самые ближние! Да вы только попробуйте не взять меня с собой! Кроме того, – она чуть повысила голос, увидев, что Йоринг собирается что-то сказать, – кроме того, вы же не читали векописей… не тех, которые касаются бегуна, а других, которые сумеют помочь сориентироваться там, в глубине! А я их сколько изучила! Если вы будете бродить там одни, то можете упустить нечто важное, а я как раз могу припомнить: о, ведь я читала про похожий разлом! Или: о, некое иносказательное описание подходит к тому, что я вижу перед собой!.. Ну? Ответьте! Даже если у вас лучший в мире поисковый отряд – подземья огромные, бегун мог быть утерян в десятке мест, вам нужен кто-то, способный задавать направление! Ну, признайте! Вы ведь на самом деле не думаете, будто векописец только и может, что свалиться в лавовое озеро?!

– И впрямь, не думаю, – удивился Йоринг. – Только это не мне решать, брать вас с собой или нет, но меня вы немного убедили. Это странно. Мне это не нравится. Я приду завтра за списком… и с ответом.

Когда Йоринг вышел из архива, Иган утерла со лба пот и спиной сползла по стене – ноги подогнулись.

Она не стала сразу огорошивать стража, что желает не только дополнить карты подземий, но и найти место, где принял последний бой отряд Грульда Кулака. В этом отряде были прадед и прабабка Иган, и всё, что семье осталось от них – рукоять молота.

Иган с детства так завораживали истории про войну и драконов, так восхищала эта оставшаяся от предков рукоять, местами гладкая и местами шершавая, с отверстиями, чтобы уменьшить ее вес, со рваным косым сломом в том месте, где откололась верхняя часть. У Иган была даже специальная перевязь, чтобы носить рукоять, и гномка всегда ее надевала на праздники и в дни чествования предков. И мечтала найти где-то далеко в подземьях то самое место, где бился отряд Грульда. И, быть может, Иган обучилась грамоте и стала векописцем только потому, что это был единственный способ узнать что-то о предках, а если повезет – дождаться того дня, когда можно будет самой спуститься в подземья.

Да, Иган Колотушка была той еще чудачкой.

2.4

двадцатый день сезона свистящих гейзеров

По Топазному залу разливалось тепло, трепетными сполохами отражался на желтых стенах такой же желтый свет многочисленных ламп: фигурные кованые подставки со сложным кружевным плетением, колпаки из стекла – прозрачного, вершинного, не местного. Блестели огоньки на оградках трехрядного амфитеатра, на мозаичном полу: вкрапления черного мрамора на желтом. Возвышение с троном-креслом, сплетенным из лозы, оставалось пустым. Торжественными стражами подпирали потолок колонны с лицами предков, выложенными камнями: серыми, черными, белыми.

Король Югрунн Слышатель, славный потомок Ёрта, и восемь его советников шествовали к центру зала, к большому кругу, выложенному крупнейшими и желтейшими топазами, которые когда-либо находили в горах Такарона. В кругу уже стоял Илидор, стоял и задорно сиял золотыми глазами – казалось, они состоят из горстей начищенных монеток, что ярче и драгоценней любых топазов. Зрачок, расширенный, едва заметно вытянутый кверху – вкрапление черного мрамора в золоте. Глаза улыбались, дракон улыбался, тихонько мурлыкал себе под нос, разглядывая приближающихся гномов. Его вид, его поза, его мурлыканье были одним сплошным нарушением этикета, разумеется, но откуда дракону знать про этикет?