Клятва золотого дракона (СИ)

– Я же сказал: наша малая сила – это одна сложность, а вторая – бесцельность. У Жугера есть цель. И теперь, как остальные наши за ним потянулись…

– Остальные. Потянулись. Делать из себя машины, – повторил Кьярум и положил на стол ладони. – Дарзий, я, честное слово, это очень длинная шутка. Я всё жду, когда ты наконец начнёшь смеяться и кричать «Разыграл!».

Дарзий медленно покачал головой.

– Грядовых воителей больше нет, Кьярум. Таких нет, каких ты знал. Они изменились.

– Их больше нет, потому что они изменились, они ушли в глубину подземий и превратили себя в машины, – проговорил Пеплоед.

У него был вид гнома, отчаянно борющегося со звоном в ушах: Кьярум открывал и закрывал рот, двигал челюстью взад-вперед, мотал головой.

– Что-то мне такое, – невнятно пояснил он наконец. – И, значит, ты – последний, кто еще этого не сделал, но и ты сдался, поскольку теперь тебе кажется, что это отличная идея.

– Да, – просто ответил Дарзий. – Это хорошая идея. Это еще и способ навязать подземьям свою волю. Всё, что мы делали прежде – этого мало, Кьярум. Ты знаешь это. Так вот, Жугер умеет такое, что мало не покажется никому в подземьях, даже механистам из Гимбла не снилось подобное!

Кьярум долго тёр ладонями щёки, что-то ворча, мотая головой и время от времени фыркая, словно пловец, надолго задерживающий дыхание. Наконец махнул рукой и потянулся к бутылке с самогоном, налил в три кубка.

– Получается, у воителей теперь появилась большая цель, – проговорил он, отдышавшись. – И, получается, прежние цели, которые ты теперь так легко зовёшь маленькими – они тоже вроде как не забыты. Так?

Белокамень осторожно кивнул.

– И ты теперь тоже хочешь быть наполовину машиной, потому как это очень здорово. Я что-то такое говорил уже да? Просто оно звучит, как пивной водопад среди ясного неба. Трудно поверить, что такие штуки вообще могут работать – нет, я знаю, я видел этих пугал, но они не походят на что-то осмысленное…

– Но я видел! – Дарзий бил себя кулаком в грудь и хватался за бутылку, потом ставил ее обратно и хватался снова: просто нестерпимо хотелось выпить еще немного, но очень уж крепка была, зараза, самогонка. А раз крепка – значит, нехороша для серьезных бесед, поскольку пропасть знает куда заведуча.

– Что же, ты видел, – рассуждал Кьярум, оглаживая усы. – Я не то чтобы не верю тебе, Дарзий, ты знаешь, я бы даже хотел поверить! Я говорю себе: в кочергу сомнения, вдруг это действительно решение всего, что нас маяло в течение многих лет, но… кто знает, что ты на самом деле видел! Может, тебя обманул этот, как там его, Жугер! Может, ты пьян был или вовсе спал! Я не знаю, что ты видел! А вот я, я, Дарзий, видел тех двух пугал, и они хреново смотрятся! Не знаю, как насчет прыгунов, а меня они перепугали – будь здоров! Я не хочу стать таким же или видеть, что мои друзья такими стали…

– Да не можешь ты сейчас говорить серьезно! – заорал Гилли и зажал уши ладонями. – Ты обсуждаешь, хорошо ли стать наполовину машиной? Ты спятил, Кьярум Пеплоед, или опился до зелёных прыгунов? Ведь тебя вело сюда нечто совсем иное…

– Как раз это! – Пеплоед хватил по ящику кулаком, и давно потухшая лаволампа глухо звякнула. – И об этом же думали все другие грядовые воители, когда их сил стало мало, когда сделалось мало их самих…

– Появилась другая сила, – перебил Гилли. – Еще вопрос, что именно она сделала с воителями, и не врёт ли тебе твой приятель.

– Но-но! – вскинулся Дарзий и потянул руку к рукояти молота.

– Вот именно! – перебил Кьярум. – Если ты не врёшь. Я с того и начал.

– Да не вру я! – гаркнул Дарзий и тоже грохнул ладонями по ящику, отчего несчастная лаволампа подпрыгнула. – Я видел и говорю тебе, что сделали наши! Те, кто жил тут! Кого ты знал, Пеплоед! Ты помнишь Гори Беззубого? Он нынче очень даже зубатый! Стены может грызть, я не шучу! И что за важности, если грызет не своими зубами, а новыми, обсидиановыми, которые на его второй голове!

Гилли чуть отъехал назад вместе с табуреткой. Глаза Кьярума округлились, он отер усы и голосом чуточку тоньше обычного спросил:

– Это как же можно приделать гному вторую голову?

– Каком кверху!

Дурацкая детская присказка Дарзия на миг будто вернула их обоих в старые… ну, не то чтобы добрые времени, но все-таки из дня сегодняшнего они выглядели неожиданно задорными и полными светлых надежд, даже если оба гнома знали, что на самом деле те дни были полны трудностей, превозмоганий, крови, пота и дерьма.

– Вторая башка у Гори теперь вместо культяпки, понял? Зверски выглядит, но вещь стоящая, он взаправду ею камень грызет. Балай Смешняга говорил, что Гори мог себе и руку вместо культяпки получить, но вот захотел башку. Он странный, скажешь?

Кьярум крякнул.

– Так у Гори еще полтела паучиные теперь, приставлены от прытки. Вот так вот. Смешняга рассказывал. Ноги у Гори-то совсем недавно пропали, оползнем раздробило, я его еще не видел после этого. Так вот скажи мне! Скажи мне, Кьярум Пеплоед: что бы было с Гори в прежние времена, если бы оползень раздробил ему ноги?